Весь следующий день он находился под впечатлением сна, вновь и вновь переживая свой восторг в фонтане и острый стыд, оттого что это происходило у всех на глазах, но этот стыд, мешаясь с оргазмом, только усиливал его.
Александр Васильевич был как опоенный. Все валилось из рук. И ближе к вечеру он позвонил Тане.
– Тань, во сколько ты сегодня освободишься?
Он представил ее в комнате с балконом полулежащей в черном открытом платье. Ее восхитительные волосы разметались по диванному валику. Кисть руки Таня положила на лоб, открыв интимную подмышку, которую Александр Васильевич уже видел сегодня в фонтане.
– Вообще-то уже скоро. А почему ты вчера не приехал? Астерий с Викой тебя очень ждали.
– Закрутился.
Он до галлюцинаций ясно видел, как Таня покачивает смуглой ногой в открытой черной босоножке на маленьком изящном каблуке, как матово блестят ее коралловые ногти.
– Сегодня ты хочешь приехать? – задумалась Таня.
– Хочу... – Александр Васильевич тягостно напрягся, ему показалось, что она сейчас откажет, что на сегодня у нее совсем другие планы.
– Вот и приезжай. Я позвоню Астерию, предупрежу, что ты едешь.
– А ты?..
Александра Васильевича подмывало спросить, снился ли ей сегодня сон, но он не находил слов и робел. По ее голосу, интонациям он пытался понять, знает ли Таня про магазин одежды и фонтан. И ему казалось, что знает.
– И я тоже скоро буду, Саш.
После их разговора картины сна с новой силой ярко восстали в его мозгу. Вспоминались манекены, походя раздетые женщиной, они все до одного были похожи на Таню. Сердце сладостно екало, когда он с ней проскальзывал за шторку примерочной кабинки. Там она стаскивала с него одежды. Такого острого эротического восторга в реальности Александр Васильевич не испытывал ни с кем и никогда.
А магазин-то этот – ГУМ! – вдруг догадался Александр Васильевич. Он явственно вспомнил виденную им во сне высокую стеклянную крышу с частым переплетом, сквозь которую в фонтан било яркое солнце.
После работы Александр Васильевич заехал в ГУМ. И точно разведчик, только один знающий верный смысл всего происшедшего, пробрался на вторую линию. В самом центре ее, под стеклянной выгнутой крышей, плескался фонтан. Тот самый!
Вокруг него ходили посетители. Было прохладно и сумрачно. У Александра Васильевича заколотилось сердце. Он встал возле гранитного парапета, за которым шумела вода. Реальность мешалась со сном. Чувствуя где-то рядом присутствие Тани, Александр Васильевич огляделся. Подняв голову, торопливо, стесняясь и боясь вдруг увидеть ее и одновременно только этого и желая, окинул взглядом второй и третий этаж. Но от волнения, кроме чугунной решетки перил, ничего не увидел.
