Бутылка торжественно стояла на столе, точно освещенная нездешним красным солнцем. От нее пахнуло костром и смолой, послышался даже назойливый гул комаров.
– Мы будем пить за красивый быт. И за людей, создающих эту красоту, которая спасает мир. То есть за нас с тобой. И за прекрасный быт.
– Как складно ты говоришь! – засмеялась Лиза.
Она выпила стаканчик ликера, и ей явственно вспомнилась широкая гладь озера, тихий лес, отраженный в воде, и красное полночное солнце.
– А ты случайно купил эту бутылочку?
– Нет. Я ее специально искал. Возвращаясь из Перепелкина, я думал о нас. Что нас связывает, как мы живем с тобой. И пришел к простой вот мысли. Наши отношения держатся вовсе не на каком-то там быте, а на таких счастливых моментах, когда мы опять, заново открываем друг друга. И нам никак нельзя забывать эти мгновения – время удивительной близости. Помнишь?
– Я и не забывала, – вздохнула Лиза.
Сашины тирады ей казались слишком красивыми – она их не чувствовала. И сам Саша выглядел каким-то другим... Он будто сомневался, не верил своим словам и старательно убеждал себя в их правоте.
– Вот, например, Астерий с Викой, – продолжал Саша. – Их отношения сохраняют еще первую трепетность, когда боишься коснуться, нечаянно обидеть друг друга, но при этом они уже смотрятся совсем заматерелыми мужем и женой. Ты бы их видела! Пройдет немного времени, и все будет кончено...
– Постой-постой, – перебила Лиза. – Что кончено? Ты полагаешь смысл семейной жизни в этой трепетности?
– Ну нет, – замялся Саша. – Нет, конечно. Просто она уходит, ничего не оставляя взамен. Я думаю, как все быстро обращается в привычку. И в конце концов уже живем по привычке. Таскаемся куда-то, делаем что-то, говорим, спим – все привычно знакомо. Кругом одно только привычное. Привычка видеть заменяет живой взгляд. Жизнь превращается в привычку... Вот наша фирма. Мы обязуемся заказчику сделать авторскую неповторимую вещь. Однако норовим ему сунуть каталог из наших же, уже сработанных вещей – может быть, что-нибудь отсюда? Ведь так проще и быстрее, потому что на них уже существуют шаблоны и лекала. Большой соблазн подменить новое старым, чтобы не напрягаться... И в семейной жизни так же.
Лизе показалось сейчас, что Саша так много, умно и запутанно говорит, чтобы только не молчать, точно боится остаться наедине с ней.
«Бедный, бедный, – вдруг подумала она, слушая Сашины разглагольствования. – Я виновата: втравила его в этот тяжелый, нудный разговор – навязала ему свое состояние. Он честно хочет разобраться, помочь мне, но ведь одними речами ничего не изменишь. Он это и сам понимает, но говорит, чтобы утешить. Даже боится замолчать!»
