О том, что в штрафные подразделения могли направляться только те осужденные, чьи статьи допускали возможность досрочного освобождения, Колычеву известно не хуже Тимчука.
— Так, с тобой все ясно. Можешь заниматься своими делами.
— Есть заниматься делами.
— Что там у вас с буржуйками?
— До вечера установим.
Павел вновь уткнулся в списки личного состава взводов. В задумке было перекомплектовать отделения, переназначить некоторых командиров. Кое-кто в командиры случайно попал только потому, что жив остался. Перебирая фамилии, выписывал на отдельный листок тех, кого знал лично, кого видел в бою или о ком слышал и считал необходимым познакомиться поближе.
Воинство пестрое, но если верны предположения комбата, это цветочки, прибытие ягодок следует ожидать с очередным этапом.
Сосредоточившись на отборе и расстановке вероятных кандидатур, не услышал появления за спиной Грохотова. Егор молча, без доклада прошел к столу, тяжело, как больной, опустился на стул. Надо произойти чему-то чрезвычайному, чтобы Грохотов по собственной инициативе к командиру на разговор пожаловал.
Павел приготовился слушать.
— Вы, гражданин ротный, хотите, чтобы мой взвод боевой приказ мог выполнять?
— ?
— Тогда заберите от меня двоих бандюг. Хоть к стенке тварей ставь, всю дисциплину во взводе разлагают. Банда Махно какая-то, а не взвод…
— А вы кто в этой банде, Грохотов, — атаман, командир или сбоку припека? У вас власти не хватает дисциплину навести?
— Не хватает, — насупливаясь, возразил Грохотов. — Если только бошки поотрывать… А человеческого языка не понимают.
— И кому, по-вашему, я этот подарок должен преподнести. Маштакову? Ведищеву?
— А хоть кому. Христом богом прошу: заберите бандюг. Тогда и дисциплину спрашивайте.
— Слушай, Егор, — перешел Павел на «ты». — Вот ты говоришь — банда. Ну, неправда же. Смотри сюда, — постучал он пальцем по списку личного состава, — у тебя во взводе — двадцать три штыка. Из них трое — бывшие члены партии, девятеро — комсомольцы. Это же сила. Работай с людьми, формируй здоровое ядро.
— Одно название, а не члены партии. Пикнуть боятся.
— Раз боятся — значит, опоры в тебе не видят. Я с этого начинал. Сплотить людей вокруг себя надо, уверить, что без защиты не останутся. Ты вообще-то с людьми говорил, обращался к ним? Ведь не говорил… В одиночку пыжишься.
— Слова все это. А дисциплина сейчас нужна.
— Отправь под арест суток на пять.
— Лыко да мочало, начинай сначала. Забери, ротный. У тебя во взводе бандюг не осталось. Я знаю.
