Где-то через месяц Илья позвонил Расковым — хотел пригласить их всех на организованную фирмой загородную поезду с шашлыками, катанием на лодках и полным набором пикниковых развлечений. Коллектив ехал с семьями. Илья брал с собой Тимку, а приглашать свою даму ему не хотелось.
— Да мы с удовольствием, Илюша, — обрадовалась Марина. — И Тимочку давно не видели!
— Юльку тоже берите, он по ней скучает, — улыбнулся Илья.
— А Юльки нет, — опечалилась Марина.
— Гуляет? — кивнул понятливый Адорин.
— Нет, уехала в Прагу на год. В школу дизайна, на учебу! Там какая-то необыкновенная школа, ориентированная на Средневековье, что-то в этом духе, но диплом они дают международный, — стала объяснять Марина.
— На какие шиши? — строго, по-деловому, спросил поднаторевший в делах Илья.
— На те, что получила от тебя за картины, и на те, что заработала. Она рвалась сделать у нас дома ремонт с полной переменой интерьера, но мы не разрешили. Она мечтала поучиться в Испании, и мы с Игорем уговорили ее сохранить деньги для учебы.
— Почему же она поехала в Прагу, а не в Испанию? — тем же деловым тоном спрашивал Илья.
— Потому что языка не знает! — засмеялась Марина. — Говорит: «У меня языковый тупизм, я и английский знаю на уровне «твоя моя не понимай!». А чтобы учиться там, где ей хочется, надо владеть испанским. Ну а в Чехии все знают русский.
— Ладно, мы с Тимкой сейчас за вами заедем, — примирился с ситуацией Илья. — На природе и поговорим.
Ну, в Чехии — и в Чехии, и слава богу! Не будет постоянного соблазна увидеться, поговорить.
Илья выстроил свою жизнь так, как ему было удобно и комфортно. Мама с отцом переживали за него, ворчали, призывали к благоразумию.
— Илюша, что ты все один да один! Мужчине семья нужна, дети, — уговаривала его мама страдальческим тоном. — Ну, был один неудачный брак, ну и что? Тебе тридцать восьмой годок. Надо жениться.
— Да не берет никто, — отшучивался Илья.
Желающих заполучить преуспевающего, молодого, свободного мужика было предостаточно! Но Илья сразу предупреждал женщин, входивших в его жизнь и попадавших в его постель:
— Жениться я не собираюсь. Сын у меня есть, мне достаточно, моя жизнь меня вполне устраивает, менять в ней что-то я не хочу.
Каждый раз он произносил что-то в этом роде, иногда жестче, иногда мягче и тактичнее — в зависимости от того, какой женщине это говорилось, но всегда был однозначен. За несколько лет после развода женщин у него было несколько. Были и Юлькины ровесницы, но почему-то их он не считал маленькими и не испытывал угрызений совести, и уж тем более не чувствовал себя растлителем малолетних.
