Где-то сбоку раздалось рычание, Кортес опешил, интуитивно кладя ладонь на рукоять ножа. Он повернул голову направо и встретился взглядом с тёмными глазами пса. Тот порычал немного, залаял, почуяв постороннего, но его агрессия проявлялась недолго.
— Брут? Это ты, малыш? — протянул ладонь Кортес, присев на корточки.
Пёс, повизгивая, в два прыжка приблизился к хозяину и, виляя хвостом как опахалом, принялся лизать его руки и лицо. Кортес потрепал за шкуру пса, которого помнил ещё щенком. Как же он вырос, настоящая лайка, преданный до смерти пёс.
Как же всё меняется, и как приятно обнаружить, что всё это — твоё родное.
Кортеса отвлёк звон падающей на порог алюминиевой посуды. Он повернул голову. Перед ним в оцепенении стояла его мать, такая же волевая и такая же родная. Она замерла, уронив посуду и рук, но сейчас ни для кого это не играло никакой роли. Мать ошеломлённо смотрела на своего сына, не рискуя закрыть глаза и обнаружить, что это всего лишь сон.
— Кейн…, — женщина запнулась, ком встал в горле, лишив возможности говорить.
Предательская резь в носу настигла и Кортеса. Он поднялся на ноги, прекратив чесать пса за ухом, неуверенно улыбнулся и выдавил:
— Да, мама, это я…
4. За свой мир. История Кортеса
Кортес проспал до следующего утра. Усталость сломила его окончательно, а ночь наградила крепким сном и хорошим отдыхом.
— Я уже думала, ты не вернёшься никогда, — с едва заметным волнением проговорила мать, разливая по чашкам кипяток. — Ты так неожиданно ушёл… А ведь мир вокруг слишком опасен и мы с отцом очень волновались за тебя.
Она поставила чайник на горелку и достала три ложки из выдвижного ящика.
— Я много где был и многому научился, — ответил Кортес, закусив губу.
Мать с улыбкой на лице кивнула, села на сколоченный отцом табурет. А отец сидел рядом, в его взгляде можно было прочесть только одобрение, что сын вернулся домой после стольких испытаний. Он не мог ничего сказать против моих поступков, потому что сам когда-то был таким, сам принимал решения и учился жить.
— Так ты был за перевалом?
— Да, — помедлив, выдохнул сын.
— И как там? — тут же перехватил отец.
Кортес отпил чая из кружки. Чай был таким же ароматным и бодрящим, каким он привык его пить ещё в детстве. Как приятно, что он всё-таки дома…
— Нам так и не удалось ничего разузнать, вернулись с пустыми руками.
Кортес не стал говорить об истории с Леоном, незачем было разводить суматоху, когда ничего толком и не известно.
