— Так что же я тогда делала? — спросила Конни, не находя такое объяснение сколько-нибудь утешительным.
— Конни, ты обладаешь огромными возможностями, но обычно ты успешно сопротивляешься искушению ими злоупотребить. Ты забавы ради разрешала этим силам вырваться на свободу. Вероятно, нам следует только удивляться тому, что ты не экспериментировала с ними еще чаще.
— Но что же мы можем сделать для Конни? — спросил Кол. — Нельзя оставлять ее в страхе, что Каллерво может снова прорваться сквозь ее защиту.
— Нет, — сказал Гард, — но я думаю, что нужно продолжать так же, как мы начали: нужно убедиться, что Конни окружают друзья. Ты же берешь с собой в спальню Арганду, когда идешь спать, верно?
— Да, — сказала Конни.
Маленькая дракониха сворачивалась калачиком у нее в ногах каждую ночь, успокаивая Конни своим присутствием и пытаясь согреть ее мерзнущие ноги.
— Это хорошо: ее связь с тобой теперь должна быть особенно сильна, поскольку она твой особый подопечный. Будем надеяться, что твоя связь с ней достаточно сильна, чтобы противостоять вмешательству Каллерво.
Конни кивнула, хотя инстинктивно чувствовала, что никакая связь не устоит против той, что соединяла ее с оборотнем, даже Арганда, с которой она проводила теперь большую часть времени. Каллерво, как она случайно выяснила в прошлом году, был ее двойником в мифическом мире — и каким-то странным образом они нуждались друг в друге.
— Мы должны проследить за тем, чтобы ты никогда не спала в одиночестве, и поставить на страже мифических существ в те моменты, когда ты наиболее уязвима, — продолжал Гард. — Если бы ты спала вне дома, я мог бы, конечно, сам стеречь твой сон, но сомневаюсь, что ты захочешь променять свою постель на ночлег под зимним небом.
— Да, а ты ведь прав, но все равно спасибо за предложение, — сказала Конни. — Мне пока будет достаточно Арганды, до тех пор пока она не вырастет настолько, чтобы не пролезть в окно.
В роще заухала сова.
— Время уже позднее, — заметил доктор Брок, — пора нам развезти нашу молодежь по домам.
— Есть еще одна вещь, которой я не понимаю, — сказал Кол.
— Только одна? — насмешливо скривилась Конни.
— Может, и не одна, — признался Кол. — Но я хотел спросить тебя, Конни, почему, если в прошлом году ты освободила меня от Каллерво, ты не можешь сделать то же самое для себя?
— А откуда тебе известно, юноша, что у тебя глубоко в душе нет такой же метки? — проворчал Минотавр. — Ты когда-нибудь об этом задумывался?
