После этого случая люди стали потихоньку разъезжаться из города.
Судья Финеас Маккрили заявил, что у него аллергия на виргинский жасмин, который цветет по ночам, и переехал в Монтану. Вслед за судьей потянулись юристы, а с ними — вся их родня.
Джаспер Аллигатор, прозванный так за шрамы, которые он получил от аллигатора в Луизиане, когда был маленьким, решил отправиться на сафари в Африку. С собой он прихватил семнадцать двоюродных братьев и сестер, то есть половину городка. Их всех растоптали носороги.
Аида Петерсон, первая красавица, которая вышла замуж за Эльмо Петерсона, поскольку он прославился как единственный, кто выжил после страшного несчастья, сказала всем, что они переезжают к больной тетушке в Тампу. Хотя каждый в городе знал, что родные Аиды Петерсон давно умерли.
На самом деле горожане просто боялись. Под конец в Болотных Дебрях не осталось никого, кроме почтмейстера и чучела по кличке Чих.
Вскоре в городок пришла засуха, и болотам настал конец. В округе пересохло все, кроме озера. Оно лежало в горах за глубокими провалами, дебрями посконника и зарослями ежевики, но туда никто больше не ходил.
Наконец почтмейстер умер. Последнее письмо пришло на почту в 1951 году, почти год спустя. Почтальон, доставивший его, в тот же день пошел погулять в лес и не вернулся.
Запечатанное письмо лежало на почте долгие годы. А пятьдесят лет спустя в дом Берты Бреттуоллер переехала молодая женщина по фамилии Берд. Вскоре у нее родилась дочка. Болотные Дебри спали. И Мэй Эллен Берд, крохотной Пташке Мэй, было невдомек, что они спят, приоткрыв один глаз. В конце концов, она была еще так мала, что не знала не только истории, но и названия своего городка.
Мэй Эллен Берд, десяти лет от роду, хмуро глянула на брошюру, которую отлепила от своей двери, куда ее липучкой приклеила мама. ПАНСИОН СВЯТОЙ АГАТЫ ДЛЯ ДЕВОЧЕК С БОЛЬШИМИ УШАМИ. Слово «уши» появилось на обложке совсем недавно, после того как черный фломастер Мэй немного подправил заголовок. Судя по фотографии девочек в наглаженных клетчатых платьицах, «большие уши» были здесь куда уместнее, чем «большие перспективы».
В восточное окно комнаты заглядывали деревья, наблюдая за тем, как продвигается работа Мэй. Время от времени она поднимала голову и, покусывая карандаш, тоже посматривала на них. На столе перед ней лежали самые разнообразные предметы.
Мэй — худенькая, угловатая, с короткими черными волосами, расчесанными на пробор, и огромными карими глазами — по очереди потрогала комочек черного меха, лампочку, банку, книгу под названием «Тайны египетских мумий» и кусок проволоки. Затем повернулась и глянула на кота по кличке Пессимист, который валялся на постели, точно старая наволочка. Кот лежал кверху брюшком и лениво рассматривал хозяйку.
