В то время как таким образом весь город был охвачен печалью и смятением, три человека в суматохе выбрались из ворот и уже во всю прыть шагали по пустынной дороге.
Впереди всех вприпрыжку мчался маленький карлик.
— Эй, Ртутти, куда ты так несешься! Тебя сегодня не догнать! — сам шагая во весь мах, окликнул Жонглер.
— Я только того и хочу, чтоб меня не догнали! — Ртутти пустился еще быстрее. — Куда годятся ваши длинные ноги, если они не поспевают за моими коротенькими… Ох и натворили мы дел! И все начал ты!
— Да, — быстро шагая, сказал Трувер, — я начал, это верно. Я просто не мог опять мямлить те старые стишонки, сладкие, как сироп, к которому прилипают мухи, когда у меня в ушах пели и рвались на волю мужественные, крепкие, как кованый клинок, строфы, которым нас выучили отчаянные малыши буковки! Промолчать в ту минуту мне казалось предательством. Все равно что их убить! Я не мог… Да и сам я жаждал убить Дракона! И ничего не боялся…
— Он начал! А сам ты какую песенку спел? — усмехнулся Жонглер.
— А кто мне начал подсвистывать на флейте, так что мне невмоготу стало уже удерживаться? — огрызнулся Ртутти. — Он, натворили мы дел! Уйти бы только нам подальше, да поскорей!
— А как тебе удалось пробраться в статую святого Пуллинария?
Ртутти самодовольно хихикнул.
— Туда совсем не надо пробираться. Там медная трубка из ниши в подвале проведена к его рту, но ниша такая маленькая, что втиснуться туда может только карлик. Этой мерзкой свинье Шарлю Епископ давал записочку, и он всякий раз вещал в трубку — кого надо выдать Дракону! Гад паршивый! За каждого несчастного он получал золотую монету и еще мне расхвастался обо всем, когда наклюкался пива!
— Я узнал твой голос, только когда ты стал хохотать, это уж было лишнее! Ведь те двое передрались из-за тебя!
— Скажете, я не молодец?
— Молодец, да еще какой. Но как у тебя все это получилось? Куда ты девал карлика Шарля?
— Он сам наклюкался, но этого мало. Я его немножко стукнул по башке дубинкой и привязал к бочке так, что, когда очухается, он сможет пить сколько угодно, а вылезти из погреба не сможет… Думаю, что до будущего вторника в тот погреб никто не заглянет! В общем, я славно об нем позаботился, он должен быть доволен. В особенности если Епископ его не повесит, когда все узнает.
— Ты самый пронырливый, хитроумный, ловкий и справедливый человек из всех карликов. И великанов тоже! — сказал Трувер. — Но что будет теперь с нашим бедным Рыцарем Зевающей Собаки? Его выпустили из башни и теперь его съест Дракон?
