— С этими рукописными чертенятами лучше не спорить. Мы их надуем: сделаем вид, что согласились, а когда дойдет до представления на площади — мы все сыграем и споем по-старому, как всегда. Магистрат нам хорошо заплатит, и мы поскорей уйдем, пока эти пискливые закорючки, петельки и хвостики не подвели нас под пеньковую петельку между двух столбов на площади… За такие стишки заработать себе местечко на магистратских качелях — это раз плюнуть!
Трувер вздохнул и кивнул, соглашаясь. Стихи ему очень, очень нравились, а вот виселица — ни капельки!
Посреди главной соборной площади плотники уже сколотили высокий помост для представления «Действа о Драконе».
Портные сшили костюмы чертей, рыцарей и святого Пуллинария, маляры подкрасили свежими красками громадную и ужасную голову Дракона, а бочары натянули на множество ободьев от винных бочек длинную холщовую кишку — туловище Дракона, который должен был, к ужасу зрителей, появиться в самый страшный момент представления.
Комедианты и музыканты выучили свои роли так, что они им снились по ночам, а исполнитель роли святого Пуллинария — Трувер — совсем разучился говорить по-человечески, а все только стихами. Даже за обедом, вместо того чтоб сказать «отрежь мне хлеба», он торжественно вещал: «Благословляю тебя отрезать мне ломтик этого дара божьего!» — так что Ртутти до судорог доходил, стараясь удержаться, чтоб не захохотать ему в лицо. Мешать ему было никак нельзя — ведь у него была самая важная (если не считать Дракона) роль в представлении.
В финале, когда Дракон грозился разрушить за грехи весь город, святой Пуллинарий укрощал его ярость пением и игрой на арфе. Растроганный до глубины души Дракон обещал взять под свое покровительство город, а святой Пуллинарий взамен давал торжественное обещание каждый год поставлять на съедение Дракону двенадцать самых худших, грешных и строптивых жителей города.
Заключив этот договор, Дракон милостиво уползал с помоста, Пуллинарий озарялся розовыми огнями и вкладывал меч в ножны, а народный хор возносил хвалу небесам за чудесное спасение города, и тем представление заканчивалось.
Таким образом город постоянно очищался от дурных граждан и Дракон был сыт.
Отбор питательных грешников для Дракона некогда производил сам святой Пуллинарий, а после его кончины его прекрасная статуя, выставленная на площади перед собором.
И вот накануне дня святого Пуллинария Ртутти, как всегда, сидел в таверне за одной бочкой с карликом Шарлем и почтительно слушал его болтовню, в душе обзывая того ослом, болтливой сорокой, трещоткой, но нисколько не отказываясь от угощения.
