Аруна приподняла голову спящего, чтобы он не поперхнулся водой, когда будет говорить. Кожа его стала белой от долгого заточения. Даже на час не покидал он покои глубоко под Башней Восковых Цветов. Спящего касался только свет янтаринов, но и тому приходилось пронзать всю толщу зарослей кувшинок, чтобы коснуться молодого рыцаря в темной воде. Однако сын человеческий потерял гораздо больше, чем цвет лица, который дало ему солнце его мира. Намного больше!
Его глаза беспокойно двигались под сросшимися веками. Он видел сны уже много дней и не мог проснуться. С тех пор как Аруна утащила его на дно и выпустила козу, которая должна была умереть вместо него. В расплывшемся под водой облаке крови Аруна поцеловала человеческого сына. И магия этого поцелуя уберегла рыцаря от утопления.
— Расскажи мне о круглой комнате с деревом на полу, которое словно кровь!
Голос Ураваши был таким же манящим и неотразимым, как и пропорции ее тела и тонкие черты лица. Она считалась самой прекрасной из апсар и выглядела как княгиня. Как ни противно было Аруне то, что предстояло юноше, противиться Ураваши она не могла. Улыбки княгини было достаточно для того, чтобы гнев Аруны растворился, как кровь козы в водах гавани, еще раньше, чем Аруна доставила сына человеческого в Башню Восковых Цветов.
— Расскажи мне о своих братьях и сестрах в нишах, — манящим голосом требовала она. — Об одноглазом и о человеке с палкой. И о других. Кто были другие?
— Был один, который всегда приносил с собой запах моря, — ответил голос спящего. Он говорил медленно, словно его язык с трудом подбирал слова. — Альварез де Альба! Его голос был мне хорошо знаком. Как часто он говорил со мной о ветрах и о море…
— Ты рассказывал мне о сестре Героне. Какие знаки на ее гербе?
— Башня, — ответил мальчик, — это знак ее звена. И Древо Крови как символ нашего ордена и тайны Братства. Над башней и Древом Крови изображен пороховой рог, потому что она — мастер стрельбы.
— Кто еще был в тени?
Аруна давно знала все имена. Их было семь. Более луны они не могли выманить у рыцаря больше ни единого имени. Юноша оказался хорошим наблюдателем. Несмотря на предосторожности братства, он разгадал всех. Даже Эмерелль не могла выпытать у него ничего во время допросов.
Апсара печально взглянула в бледное лицо. Они вырвали у него все его тайны. Аруна знала, каким верным сердцем наделила юношу природа. Она чувствовала, как оно бьется. Она была с ним единым целым. Она ела и пила вместо него. Убрала яд из его крови, ставшей ее кровью. Он ни за что не выдал бы эти имена добровольно. Даже если бы у него вырывали пальцы раскаленными щипцами. Но что мог противопоставить спящий Ураваши и Эмерелль? Он уже не был хозяином своей воли. И он не должен был знать о предательстве, которое совершил.
