Пожелав дяде Коле хорошо встретить Новый год, Загоруйко отпустил Сергея и Петра в город, а сам с Прохором отправился к будке обходчика Крищенко, находившейся километрах в двух от переезда. По плану сюда нужно было привести Гелену, переодеть её в сельскую одежду и немедленно уходить на северо-восток, используя для маскировки балки и овраги Донецкого кряжа. Обходчик хорошо подготовился к приему гостей. Кроме одежды для предательницы он побеспокоился и о десятидневном запасе продуктов для группы захвата. Подпольщики Волновахи сделали всё возможное и даже невозможное для обеспечения операции.
Убедившись в этом, Загоруйко почувствовал горячую признательность к этим самоотверженным и мужественным людям.
В полночь вся группа собралась на квартире у Прохора. Ещё раз уточнили детали, проверили оружие. С этой стороны всё было в порядке – два автомата, четыре пистолета ТТ, десятка полтора гранат. Благополучно миновав гитлеровские патрули, они через сорок минут добрались до придорожной посадки.
И Загоруйко и Прохор ясно отдавали себе отчет, что выбранное ими место имеет свои и положительные, и отрицательные стороны. С одной стороны, лесозащитные полосы были хорошим прикрытием для засады и для отхода группы. С другой – до ближайшего фашистского поста было меньше трех километров, и один-единственный выстрел мог вызвать тревогу в городском гарнизоне. Ставка, конечно, делалась на бесшумность.
Но Загоруйко хорошо знал, что при проведении операции случаются иногда и неожиданности и поэтому нужно быть готовым ко всему. С первой такой неожиданностью нашим товарищам пришлось столкнуться буквально через несколько минут.
…К полуночи мороз достиг двадцати градусов и всё крепчал. Будка дяди Коли гостеприимно подмаргивала желтым глазом крохотного оконца, из трубы белым столбом поднимался дым. Шлагбаумы были опущены и заперты наглухо. Но вдруг шедший впереди Загоруйко резко остановился и подал знак товарищам. Из будки ясно слышались голоса. Осторожно приблизившись к окну, Павел увидел необычную картину. За небольшим дощатым столиком, касаясь друг друга коленями, над чугунком с кашей склонились дядя Коля и гитлеровский солдат в шинели и с автоматом на шее. Ужин протекал мирно.
Покончив с кашей, дядя Коля жестами показал, что собирается ложиться спать. Гитлеровец сказал «найн» и выразительно показал на автомат. Видимо, он был человеком общительным и его не радовала перспектива провести новогоднюю ночь в одиночестве.
