Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни | страница 9
(Тут следует добавить, что для церковного человека это звучит тем более забавно, что со слов "Коня и всадника в море Чермное" начинается весьма употребительное песнопение — ирмос пятого гласа.)
Тут в памяти всплывает и такое. Некий батюшка приходит домой в сильном расстройстве и говорит жене:
— Матушка, меня сегодня в церкви диакон побил...
— Это каким же образом?!
— Да не образом, дура, а подсвечником!
Мне рассказывали, что в дневнике А.С.Суворина описывается такой забавный эпизод. Генералу Дурново был присвоен придворный чин, и по этому случаю он примерял новый мундир. Глядя на себя в зеркало, генерал спросил своего камердинера:
— Ну как, Иван? Идет мне этот мундир?
— Очень идет, ваше превосходительство, — отвечал тот, — вы в нем теперича похожи на льва.
— А где же ты видел льва? — удивился Дурново.
— А на картинке, — отвечал камердинер. — На нем Иисус Христос в Иерусалим въезжает...
В прежнее время, когда заказывался "сорокоуст", то действительно служилось подряд сорок божественных литургий (в просторечии обеден). В деревенских храмах на этих службах подчас вообще никого не было — только сами клирики, прихожане являлись к концу службы, чтобы отстоять панихиду.
Так вот в некоем селе священник и диакон, чтобы облегчить себе жизнь, прибегали к такому приему. Литургии они вовсе не служили, а сидели в Алтаре у окна и смотрели, когда появятся на дороге прихожане. Тут они открывали Царские врата и имитировали окончание обедни, примерно с песновения "Видехом свет истинный..." Затем после отпуста начиналась панихида.
Это мне когда-то рассказал архиепископ Киприан и добавил:
— Ну, чего можно было ждать для Церкви при таких священнослужителях?..
В 1913 году Россию посетил Патриарх Антиохийский Григорий. Русского языка он, разумеется, не знал, служил по-гречески, но некоторые возгласы произносил по-славянски, их ему подсказывали сослужащие с ним наши архиереи. По этой причине произошла курьезная и даже отчасти соблазнительная история.
Патриарх служил Божественную литургию, а один из русских митрополитов стоял в Алтаре неподалеку от Престола и в определенные моменты исполнял обязанности суфлера.
На великом входе Патриарх принял от протодиакона дискос, а невидимый народу Митрополит тихонько подсказал ему нужные слова:
— Благочестивейшего, самодержавнейшего, великого Государя нашего...
Патриарх, стоящий в отверстых Царских вратах, громко на весь храм возгласил эти слова.