Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни | страница 52




В наши бедственные времена необычайно распространились так называемые “заочные отпевания”. В старой России это дозволялось лишь в самых крайних случаях. А теперь — то храма нет ближе чем за сто километров, то родственники время не хотят терять и завозить покойника в церковь, а кто-то и боится — заочно отпевают почти всех начальников, да и простых членов партии. Мне, например, довелось в Егорьевске заочно отпевать секретаря райисполкома, даму, которая причинила Церкви немало зла.Практику эту ни с какой стороны нельзя одобрить. Помнится, маститый ярославский протоиерей, покойный отец Прокопий Новиков, когда его просили кого-нибудь отпеть заочно, обыкновенно говорил так:— Я заочно в баню не хожу.


По обычаю вместе с покойником в церковь приносится куться, которую потом едят участники поминальной трапезы. Иногда вместо кутьи приносят в храм с этой целью конфеты. (Это бывает и при “заочном отпевании”.)Один мой приятель совершал именно такую требу. Вазочка с конфетами при этом стояла, как положено, на кануне — столике с горящими свечами. Когда “заочное” отпевание окончилось, родственники умершего обратились к батюшке:— Вы нам эти конфеты отпели... А теперь что с ними делать?


Особую проблему составляет для нас отпевание самоубийц. (А ведь их с каждым годом становится все больше и больше.) Церковными канонами это категорически запрещается, однако же послабления всегда были. Достаточно вспомнить рассказ о Митрополите Филарете (Дроздове), приведенный Лесковым в “Очарованном страннике”. Я даже знаю священников, которые, освновываясь, в частности, на этой истории, с особенным усердием молятся за самоубийц. К ним относится весьма близкий мне человек — протоиерей Борис Старк. (Ему вообще свойствен некоторый “парижский” либерализм, он — духовное чадо и ставленник Митрополита Евлогия.) Помнится, в самом начале нашего знакомства он написал мне письмо, где процитировал известные строки:Это — русский колоритЗдесь удавленный смеетсяИ утопленник острит.В ответ я написал буквально следующее:“Что же касается шуток утопленников и смеха удавленников, то, как известно, юмор в этой своеобразной среде особенно усилился после Вашего возвращения из Франции на родину. Ибо известно всем, что Вы самоубийц охотно отпеваете и безвозмездно за них молитесь”.


Вообще же сложился некий определенный порядок, так сказать, официального оформления этой жуткой требы. Родственники самоубийцы едут в епархиальное управление и там составляют прошение на имя правящего архиерея. Через некоторое время им по почте приходит ответ, практически всегда гласящий одно и то же: “Благословляется отпеть заочно”. С этим они являются в храм.В Ярославле один батюшка показывал мне курьезнейшую бумажку. Это была обыкновенная квитанция на совершение требы, одна из тех, которые обыкновенно приносят из-за ящика в Алтарь. На этом клочке рукою старосты прихода было написано буквально следующее:“Заочное отпевание. Сидоров Иван Иванович удавился с благословения Владыки”.Но самым забавным было то обстоятельство, что тогда (конец восьмидесятых годов) ярославским Владыкой был архиепископ Платон, чья фамилия — Удовенко.