Индикатор подозрительности, находящийся в глубине моей головы, мгновенно подскакивает с метки 'легкая тревожность' до красной зоны 'тут нужно перекрывать улицы и вызывать вертолет, чтобы никто не ушел'.
- Идите домой, - говорю я, обращаясь и к грузину и к старухе, застывшей в дверях своей квартиры. - Мы тут сами.
Они повинуются, скрываются за черной дверью и, готов поспорить, начинают битву за право подглядывать в глазок.
Миша и Черномор, не таясь, вытаскивают пушки, а моя верная отмычка играет с замком в поддавки. Отмычка проигрывает и дверь открывается.
Мы влетаем внутрь как бумеранг, состоящий из трех лопастей. Коридор, в котором расположены сразу две большие вешалки, пуст. Мы заглядываем в ванную, скользим в зал и замираем, пораженные.
Из зала ведут три двери: одна в коридор, из которого мы пришли, вторая - на кухню, а третья - в спальню. Так вот, между этой третьей дверью и окном спальни стоит человек. Благодаря нашему тренированному зрению мы видим его как пылающего красным огнем. Влад по сравнению с ним - жалкая свечка. Незнакомец - пламя. От его рук отходят тонкие красные жгуты, идущие вглубь спальни.
Моя пушка приходит в себя первой и принимает решение украсить ноги незнакомца небольшими отверстиями от пулек. Выстрел, другой... пушки Миши и Черномора уважительно молчат, отдавая дань прыти кольта. Незнакомец не пытается ни бежать, ни уклоняться. Я всаживаю три пули подряд и с нетерпением жду, когда же он рухнет. Но мужик стоит как вековая сосна, укрепленная железнодорожными шпалами!
Черномор издает хрипящий звук. Я понимаю ее. Все мои выстрелы ушли в молоко - белую стену. Нет, я, конечно, попал, но пули пролетели сквозь незнакомца, не причинив ему никакого вреда. Человек ненастоящий. Он виден только в инфракрасном спектре.
Один из его жгутов устремляется к нам. Нельзя сказать, что он движется быстро, - мы отходим в коридор, уклоняемся, снова возвращаемся в зал. У Миши слегка испуганное и сильно сосредоточенное лицо, у Черномора - сильно испуганное и слегка сосредоточенное, я же полон отваги.
- Ты кто такой? - кричу. - Лечь на пол! Это - милиция!
Увы, в наше время милиция уже никого не пугает. Человек делает вид, что не слышит меня (а может и в самом деле не слышит). Но из глубин спальни доносится всхлип:
- Помогите! Моя дочь тут!
И тут же следует стон. Я вижу, как один из жгутов, устремленных вглубь спальни, сдвигается. Мой котелок варит со скоростью утюга, брошенного с двадцатого этажа. Выходит, что жгут держит кого-то? И даже пытает?
