, ручными гранатами, винтовочными гранатами
[4], минами, «коктейлями Молотова»
[5], фосфорными зажигательными снарядами
[6]. Столько слов, но какие ужасы они таили в себе для наступавших пехотинцев!
Под прикрытием корабельных орудий они забрасывали крючья на вершины утесов и взбирались, как обезьяны, по качавшимся веревочным лестницам или падали с выступов. Толпы их беспорядочно носились по белому песку, сгорая от нашего фосфора. Берег представлял собой море пламени, превращавшего песок в лаву.
Мы были безмолвными зрителями. Нам отдали приказ «не стрелять».
Первая волна была уничтожена. Она не прошла по берегу и двухсот метров. И представляла собой жуткое зрелище для солдат второй волны. Они тоже погибли. Но на берег валили все новые толпы. Третья волна. Подняв оружие высоко над головами, солдаты бежали по ревущему прибою, бросались на берег и вели огонь. И не продвигались ни на метр.
Затем прилетели «джабо» с фосфором и лигроином[7]; к небу взметнулись желто-белые языки пламени. Солнце зашло, появились звезды, и Средиземное море лениво поигрывало обгорелыми телами, нежно покачивая их у береговой кромки. Высадилась четвертая волна пехотинцев. В небо взлетели осветительные снаряды. Эти солдаты тоже погибли.
На восходе к берегу с ревом двинулась целая армада десантных барж. На баржах находились профессионалы, морские пехотинцы[8]; обычно они закреплялись после того, как другие открывали им путь. На сей раз ребятам предстояло делать и то, и другое — открывать путь и закрепляться. Их главной задачей было отбить у противника шоссе № 18. Бронетранспортеры морпехов остались на кромке берега горящими факелами, но ветераны, упорные и беспощадные, продвигались вперед. Эти солдаты с тихоокеанского театра военных действий убивали всех на своем пути, стреляли в каждый труп. На стволах их карабинов поблескивали короткие штыки, у многих были самурайские мечи[9], хлопавшие по ногам.
— Американские морпехи, — проворчал Хайде. — Теперь нашим гренадерам достанется. Эти парни за сто пятьдесят лет не проиграли ни единого боя. Каждый стоит целой роты. Майор Майк будет рад увидеть старых друзей из Техаса[10].
Это была наша первая встреча с морскими пехотинцами. Казалось, они украшали себя, чем только хотели: один бежал по берегу с привязанным к рюкзаку раскрытым красным зонтом от солнца, за ним следовал громадный сержант с китайской рогожной шляпой поверх каски. Во главе одной из рот бежал невысокий офицер в сбитой набекрень соломенной шляпе, из-под ее голубой ленты торчала, весело покачиваясь, красная роза. Они рвались вперед, совершенно не обращая внимания на смертоносный огонь из автоматов и пулеметов наших гренадеров.
