Наташку сейчас прирежут, как свинью! И ни о чем другом Борис сейчас думать не мог.
Борис бросился к Гарику. Без оружия.
— Берест! — окликнул его старшой.
Да пошел ты!
Борис никак не отреагировал на окрик. Зато Гарик обернулся. И все просек сразу. Выставил перед собой нож.
Конечно, школа выживания у диких — суровая школа. Но и Борис был одним из лучших бойцов на своем хуторе. Да и после, уже в пятнистой хэдхантерской форме, приходилось совершенствовать бойцовские навыки. И в гладиаторском ошейнике — тоже.
Манера боя у Гарика была проста и незатейлива.
Выпад. Укол…
Перемазанное кровью лезвие мелькнуло у живота, но Борис вовремя ушел с линии атаки.
Удар с левой руки. Который, по идее, должен пройти незаметно.
Однако Борис распознал и его.
Увернулся. Ударил сам. Ногой. С носка. Старый тяжелый берц с кованой набойкой попал под запястье противника. Гарикова рука взлетела вверх. Однако дикий умудрился не выпустить ножа.
Ничего…
Перехват. Болевой. Давление под локоть. Кулак с ножом — резко к груди и локтю противника.
Борис почувствовал, как под рукой хрустнули суставы. Гарик взвыл. Нож выпал.
— Бе-рест, мать твою! — надрывался сзади Корень.
Гарик снова ударил слева. Хорошенько так влепил.
На этот раз Борис, целиком сосредоточившийся на упавшем ноже и отвлеченный криком старшого, все же пропустил кулак, вылетевший из-за поднятого предплечья.
По челюсти будто шарахнули кувалдой. Голова мотнулась назад. Борис едва устоял на ногах.
Гарик ринулся вперед — добить.
Тяжелый берц Бориса снова выстрелил ему навстречу. Отчетливый рифленый след отпечатался на красной, перемазанной кровью майке.
Гарик упал навзничь, перекатился через голову и через мгновение снова стоял на ногах. У пр-р-рямый, гад!
Чуть пошатываясь, противник опять пер в атаку. Но все равно он был уже не тот. И без ножа надеяться дикарю было не на что. Вялый взмах, еще один неточный удар…
Борис отступил, увернулся.
Теперь хватит одного точного удара, чтобы надолго отключить Гарика. Борис уже приготовился нанести этот заключительный удар.
— Берест! — Судя по голосу, Корень был не просто рассержен, он был взбешен столь явным проявлением неповиновения в группе. — Пристрелю, нах…!
А вот не нужно было об этом предупреждать! Надо было стрелять сразу, раз уж пошла такая пьянка.
Краем глаза уловив хэдхантерский автомат, направленный в его сторону, Борис перехватил атакующего Гарика, рванул на себя, развернул. Прикрылся им, как щитом.
Красная майка с треском порвалась. Гарик, матерясь, пытался вырваться, но лишь беспомощно дергался в цепком захвате и мешал старшому прицелиться в Бориса.
