Они считали его сыном знатных родителей — он был образован, умел сражаться на мечах и ездить верхом. Они относились к нему почти как к собственному сыну. И, когда мальчику исполнилось шестнадцать, а у короля с королевой по-прежнему не было своих детей, король совершил нечто необычайное. Он назвал мальчика своим наследником.
— Ничего не зная о его прошлом?
— Ничего не зная о его прошлом. И вот здесь история становится по-настоящему интересной, Катса. Не прошло и недели с тех пор, как его сделали наследником тропа, как король и королева умерли от внезапной болезни. А два их ближайших советника с горя утопились в реке. По крайней мере, так гласит предание. Не знаю, может ли кто-нибудь это подтвердить.
Катса приподнялась на локте и посмотрела на него.
— Тебе не кажется это странным? — спросил он. — Мне эта история всегда казалась странной. Но народу Монси она такой не кажется, а те из моей семьи, кто встречался с Леком, говорят, что это дурацкие подозрения. Говорят, что Лек просто очарователен, даже повязка у него на глазу очаровательна, что он ужасно горевал о короле и королеве и что никак не мог быть причастен к их смерти.
— Я никогда об этом не слышала, — призналась Катса. — И даже не знала, что у Лека нет одного глаза. Ты с ним знаком?
— Нет, — ответил По. — Но мне всегда казалось, что я не буду от него в таком восторге, как другие. Даже при всей его прославленной доброте к слабый и беззащитным, — он зевнул и повернулся на бок. — Что ж, если все пойдет по плану, довольно скоро у нас появится возможность проверить, понравится ли он нам. Доброй ночи, Катса. Завтра мы, наверное, доберемся до постоялого двора.
Катса закрыла глаза и прислушалась к его дыханию, ставшему ровным и спокойным. Она раздумывала над рассказанной историей. Трудно было соотнести с только что сказанным превосходную репутацию короля Лека. Но все же, быть может, он невиновен. Быть может, всему этому есть логическое объяснение.
Вслушиваясь в звуки ночного пруда и шелест травы на ветру, Катса вдруг подумала, как их примут на постоялом дворе и повезет ли им наткнуться на кого-нибудь, у кого есть нужные сведения.
Когда ей показалось, что По заснул, она тихо произнесла его имя. Он не шелохнулся. Тогда она позвала его в мыслях, тихо, шепотом. И снова он не шелохнулся, его дыхание оставалось ровным.
Он спал.
Катса медленно выдохнула.
Она — самая большая дура во всех семи королевствах.
Почему, хоть они и боролись почти каждый день, хоть она и знала каждый сантиметр ого тела, хоть сотни раз и сидела у него на животе, каталась с ним по земле и, наверное, узнала бы его захват быстрее, чем жена узнает объятья мужа, — почему же вид его рук и плеч привел ее в такое смущение? Она видела множество полураздетых мужчин — в зале для тренировок и в путешествиях с Гиддоном и Оллом. Раффин мог практически раздеться в ее присутствии — настолько они привыкли друг к другу. Это словно его глаза… Если они не боролись, тело По действовало на нее так же, как и глаза.
