— Конечно, нет. Ты поступила правильно, само собой, правильно.
— И король больше не будет мной командовать, я ему больше не цепной пес.
— Кати, — вздохнув, он сел поудобнее и внимательно на нее посмотрел. — Я вижу, что ты решила это твердо, и сделаю все, что смогу, ты сама знаешь, чтобы уберечь тебя от него. Во всем, что касается Ранды, я всегда на твоей стороне. Только… просто…
Да, просто Ранда не особенно прислушивался к своему сыну-аптекарю. Пока жив отец, у Раффина нет никакой власти.
— Я за тебя беспокоюсь, Кати, — снова заговорил он. — Вот и все. Мы все беспокоимся, а Гиддон просто в отчаянии.
— Гиддон, — вздохнула она. — Гиддон предлагал мне выйти за него замуж.
— Великие холмы! До или после того, как вы говорили с Эллисом?
— После, — она досадливо махнула рукой. — Гиддон считает, что любые проблемы можно решить браком.
— Хм. И как все прошло?
Как прошло? Ей стало смешно, хоть ничего веселого во всем этом и не было.
— Началось плохо, продолжилось еще хуже, а кончилось озарением, что По читает мысли. И, к тому же, еще и лжет об этом.
Мгновение Раффин внимательно смотрел на нее, хотел заговорить, но прервал сам себя. В его глазах плескалась нежность.
— Милая сестренка, — начал он, наконец. — На тебя столько всего свалилось за последние несколько дней — и Ранда, и Гиддон, и По.
Последнее было больнее всего, хоть опасность и исходила только от Ранды. Если бы можно было выбирать, она бы попросила убрать рану, нанесенную По. Ранда никогда бы не смог сделать ей так больно.
Они сидели в тишине, только пламя потрескивало в очаге — ненужное пламя, ведь было лишь чуть прохладно, но Хильда хотела, чтобы волосы сушились быстрее, и разожгла жаркий огонь. Локоны спадали Катсе на плечи, и она завязала их в узел.
— Его Дар был тайной с самого его детства, Кати.
Ну, вот и они, объяснения и увещевания. Отвернувшись от Раффина, она собралась с духом.
— Его мать знала, что его будут использовать, если правда раскроется. Представь, что бы пришлось делать ребенку, который чувствует реакцию на свои слова, знает, что делают люди за стеной. Представь, что бы ему пришлось вытерпеть, ведь его отец — король. Его мать знала, что он не сможет общаться с людьми, дружить — никто не будет ему доверять, никто не захочет с ним водиться. Подумай, Катса, представь, каково это.
Она подняла на Раффина горящий взгляд, и его лицо смягчилось.
— Что я говорю! Конечно, тебе не нужно ничего представлять.
Нет, он описал всю ее жизнь. У нее не было возможности скрыть свой Дар.
