«Мальвина идет по коридору!!! Мальвина идет по коридору! Начнем прогон как положено, во время!».
Прямо, Штирциц идет по коридору! Все знали, помреж Нора буквально боготворит Мальвину. Сдувает с нее пылинки и готова стелить ей под ноги ковровые дорожки. Нора коллекционировала все афиши Мальвины, вырезала заметки из газет, складывала и систематизировала всю информацию о ней. Даже объявления по радио умудрялась переписывать себе на кассеты. Стать злейшим врагом Норы было очень просто. Достаточно где-нибудь в буфете сказать что-либо небрежное о незаурядном таланте Мальвины. В ход тут же шла тяжелая артиллерия.
Оскорбления, слезы, угрозы, шантаж. Как правило, уже через неделю, подключив Дергуна, Нора одерживала блистательную победу, и недооценивший талант Мальвины с позором изгонялся из группы.
«Мальвина идет по коридору!.. Всем внимание!».
Сказать, что Сергей заволновался, ничего не сказать. Он зажался, оцепенел и, как бы, одеревенел. Встал по стойке «смирно!» у двери и уже в который раз тщательно одернул куртку формы секьюрити.
Надя цокала каблучками по лестницам, коридорам и по-прежнему, ничего такого необычного в себе не ощущала.
А между тем, в небесной лаборатории древняя машина «Витта» уже работала на полную катушку. Посылала один за другим направленные импульсы прямо в Сергея и эстрадную «звездочку» Мальвину.
Разумеется, они об этом и не подозревали.
Надя распахнула дверь своей гримерной, прошла на середину комнаты и, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко обернулась.
У двери, чуть расставив ноги, в форме секьюрити стоял длинный симпатичный парень. Черная беретка, чуть набок сидевшая на голове, строгий серый костюм, выразительные темные глаза.
«Француз! Десантник!» — мелькнуло в голове у Нади. Она с детства была неравнодушна ко всему французскому. Духи, фильмы, белье, журналы, все вызывало в ее душе странное волнение.
Вот и сейчас. Они встретились глазами и… в ее ушах зазвучали сразу несколько оркестров, исполняющих тихую симфонию на всех мыслимых инструментах, какие только есть в наличии у музыкантов всего мира. А сам мир, гримерная, костюмы на плечиках, столики с зеркалами, и все, что было за большим окном, мгновенно стал разноцветным и заиграл всеми цветами радуги.
Сергей тоже услышал эту симфонию. Правда, в его ушах она звучала в несколько маршеобразном варианте.
Так они и стояли напротив друг друга посреди гримерной и с какой-то настороженностью и удивлением рассматривали друг друга.
