— Что там у вас?
— Поручение.
— Это я уже поняла. Какое?
— Передать вам письмо.
Мальчик встал со стула, достал из кармана слегка помятый конверт и протянул Наде. Девочка, не мигая, смотрела на афишу «Мальвина», прикрепленную к двери кухни.
— Копайте! — кивнув на куски торта, приказала Надя.
Стриженая парочка тут же принялась копать.
Взяв письмо, Надя ушла в комнату и плюхнулась на еще незастеленную тахту. Сунула в рот сигарету, щелкнула зажигалкой. Привычку курить на голодный желудок она не собиралась бросать.
Письмо было из Волоколамска от старшей воспитательницы Ларисы Васильевны Гонзалес. Их с Натальей второй матери. Бабу Лору любили все воспитанники. Ходили за ней хвостом, только ей доверяли свои мечты и тайны. «ЛорВася» никого не обделяла вниманием, находила минутку каждого подгладить по стриженой голове, сказать нужное слово, а если требовала ситуация, и по затылку треснуть. Но так, слегка, ничуть не больно.
«Наденька! Я совсем плоха. Лежу на больничной койке в нашей районной больнице № 2. Чувствую, осталось недолго мучиться. Как получишь письмо, немедленно приезжай. Нужно сообщить тебе нечто очень важное. Твоя баба Лора».
Теперь Надя неслась по Ново-Рижскому шоссе на своем «Форде», и чувствовала, как к горлу подступают рыдания. Дома ей даже в голову не влетело сообщить в группу, почему не сможет быть на репетиции. Вспомнила, только выехав за Кольцевую.
Дважды пыталась из машины по мобильнику дозвониться до Наташки, дважды безуспешно. Когда поняла, что не дозвонится, швырнула мобильник на заднее сиденье и взглянула на себя в зеркальце заднего вида. Без блондинистого парика и не намазанная, она себе никогда не нравилась.
— Отва-али-и! — прошипела она отражению и вцепилась обеими руками в руль.
«Форд», рыча и оставляя за собой хвост светло-голубого дыма, глотал километр за километром. Шоссе было абсолютно пустым.
На втором этаже ДК им. Зуева Наталья продолжала со злостью швырять вещи в разные стороны, при этом извергала груды пепла и раскаленной лавы на голову потрепанного мужика.
— Каким поганым ветром тебя занесло? — раздувала она ноздри.
— Ты всегда так ласково и нежно встречаешь, это не может не восхищать! — скалился потрепанный мужик. Зубы у него тоже были, явно второй свежести.
— Зачем пришел? — продолжала бушевать Наталья.
— По делу. Исключительно, по делу. И вовсе не к тебе. Увы!
— Тогда… застегни ширинку! — неожиданно хихикнула она.
Потрепанный мужик опустил голову и… весело засмеялся. Из расстегнутой молнии виднелся светлый кусок семейных трусов.
