— Хороший пиджак испортила… — недовольно пробормотал он.
В это мгновение в гримерную без стука вошел невысокий, щуплый мужчина с явно испитым лицом. Одет он был, как подросток из неблагополучной семьи. Кроссовки, джинсы, футболка с надписью «Адидас».
— Общий привет! — натужено улыбаясь, громко сказал он. И опустился в кресло прямо у двери.
— Только тебя не хватало! — зашипела Наталья. — Каким поганым ветром?
— Я не к тебе, к Мальвине! Кстати, где она?
Наталья бросила взгляд на часы и пожала плечами.
Надя гнала свой раздолбанный «Форд» на предельной скорости по Ново-Рижскому шоссе в сторону Волоколамска. Ранним утром, еще глаза продрать не успела, сидела на кухне и глотала обжигающий кофе, когда во входную дверь раздался звонок.
Какой-то короткий, робкий, неуверенный.
«Мать вашу!!!» — мелькнуло в голове у звезды. «Сейчас я вас научу уважать неприкосновенность частной собственности!». Она была абсолютно уверена, за дверью вконец обнаглевшие фанатки. Даже не накинув халат, прямо в ночной рубашке, схватила швабру и распахнула входную дверь. Но это были не фанатки.
На лестничной площадке стояли двое. Мальчик и девочка. Лет двенадцати. Оба почти с одинаковыми стрижками, оба в синих джинсах и белых рубашках с закатанными рукавами. И выражение глаз у обоих было одинаковым.
«Свои! Детдомовские!» — молнией пронеслось в голове Нади. «Своих» Надя узнавала в любой толпе мгновенно. В глазах у «своих» в любом возрасте пульсирует вопрос: «Вы меня не обидите?».
Надя сильно выдохнула, отставила швабру в сторону.
— Квартиру убираю. Вам чего?
— Простите, Надежда Соломатина здесь живет? — спросила девочка. И покраснела. Наверняка, наслушалась об ее успехах на эстраде. Может, даже диски собирает.
— У нас поручение, — вежливо, но строго сказал мальчик.
— Проходите! — ответила Надя и посторонилась, пропуская их в узкий коридор. — На кухню. Чай пить будем.
— Нам некогда. Нас автобус ждет.
— Мы на экскурсию приехали.
— Отвали! Подождет ваш автобус, не развалится.
Надя почти насильно втолкнула обоих на кухню, усадила за стол, поставила перед каждым по большой чашке. На середину стола грохнула из холодильника огромный торт, который с вечера купила для реквизиторши Сони. У той сегодня юбилей. Тридцать лет на эстраде.
— Нам, правда, некогда. Мы по делу.
— Чай с тортом и есть самое важное дело. Отвали!
Надя моментально плеснула кипятку в чашки, бросила по пакетику «Липтон» и принялась резать торт. Для Сони придется покупать еще один. Раз обещала, то обещала.
