Наследнице трона фараонов было шесть с половиной лет.
— Я запрещаю!!!
Неф никогда еще не видела Эйе таким взволнованным. Он даже вспотел. Метался взад-вперед по маленькой беседке, сверкал на Неф глазами и обеими руками лохматил волосы на голове. Вернее, пытался лохматить. Они у него были настолько густые, что взлохматить их по-настоящему было невозможно.
Пара любопытных воробьев, обычно сидевших в самой беседке под крышей на незаметном выступе и уже давно наблюдавших за развитием отношений Неф и Эйе, в этот раз благоразумно расположились на соседнем кусте. Чуть в отдалении. Все видно, все слышно. И безопасно.
Неф, конечно, не утерпела и на первом же тайном свидании доложила Эйе обо всем. О своих посещениях Главного храма и о потрясшем ее воображение открытии — почему она не такая как все.
— Ты меня слышишь!? — понизив голос, говорил Эйе. — Запрещаю ходить туда одной!
Неф подняла на него свои грустные глаза.
«Я люблю… тебя!» — неожиданно для себя самой чуть не сказала она вслух. Но вместо этого тихо прошептала:
— Ты не можешь мне запретить…
Эйе опешил. Остановился, как вкопанный посреди беседки. И долго, нахмурившись, всматривался в глаза Неф.
— Тогда… дай слово, больше не пойдешь туда одна!
— Даю слово. — с готовностью, кивнула Неф.
Честно говоря, она уже пожалела, что все рассказала Эйе. Вот уж не думала, что он будет так переживать. Думала, будет наоборот.
Эйе удивиться, обрадуется и поздравит ее с такой возможностью, стать царицей всего Египта. Но он только нервничал.
— Я приставлю к тебе охрану…
Эйе, наконец, перестал метаться взад-вперед по беседке и плюхнулся на скамейку напротив Неф.
Долгое время оба молчали. Неф вздохнула. Сегодня о том, чтобы сесть к нему на колени и мечтать было нечего.
Ночью прошел сильный ливень, но к обеду все дорожки и кусты в саду подсохли. Изредка, со стороны Нила налетал, едва уловимый, свежий ветер. Во всем поместье стояла удивительная тишина. Даже со стороны кузнецы не доносилось никаких стуков.
— Разве Боги не такие, как мы? — неожиданно спросила Неф.
Эйе резко повернулся к ней. Вообще, в последнее время он стал какой-то нервный, дерганный.
— А ты… как думаешь? — медленно произнес он.
— Такие же. Только лучше.
Неф помолчала, почесала коленку и продолжила:
— Я, например, не хочу никого убивать, мучить… Если Боги лучше нас, они тоже не хотят убивать.
— Ве-ерно-о! — усмехнулся Эйе.
— Тогда зачем убивать врагов? Зачем вообще воевать? Зачем приносить в жертву рабов и животных? Они все хотят жить.
