Она оборачивается, рыдая. Ее безумная, с трудом родившаяся надежда уже убита запертой дверью. Ей хочется позвать на помощь, но она не смеет кричать из страха, что он очнется.
Встав на цыпочки, она зубами поворачивает колесико замка. В комнате шум, потом движение. Зубами она поворачивает ключ английского замка. Чтобы открыть, нужно повернуть голову вправо. Зубы скользят на металлических бороздках. За перегородкой мужчина встал. Ее страх растет. Она сломала зуб о колесико. На шестой раз она справляется, ей удается отпереть дверь. За спиной скрипит паркет.
Он стоит в дверях, неподвижный. Его правое плечо скрыто косяком. Он смотрит на нее, как будто ничего не понимая и даже не замечая ее. Плача, она умоляет его о пощаде. Квартира стала ее западней. Когда он тянется к ней, она поворачивается к двери и подбородком жмет на ручку.
Лестница — спасение. Надя бежит вниз, пересекает маленький холл, не смея обернуться, думая, будто слышит его позади, с криком выскакивает на бульвар Орнано, прямо в толпу воскресных прохожих, которые расступаются перед ополоумевшей молодой женщиной — в футболке, нога в крови, руки связаны за спиной, — а затем обступают ее, сооружая заслон против источника ее ужаса.
Шесть минут спустя первая сирена оглашает бульвар со стороны Барбес. Вскоре к ней присоединяются две другие из Порт-Клианкур. Патрульные машины с трудом пробираются в общем потоке. Пожарных тоже вызвали. И вот Надин дом напротив старого кинотеатра «Орнано, 43» окружен машинами с мигалками, которые привлекают любопытных.
Девушка едва выговорила несколько слов в аптеке, куда ее отвели. Теперь она сидит в пожарной машине, где ее допрашивает один из полицейских подразделения АКБ.[28] Никто не видел, чтобы насильник выходил на бульвар. Должно быть, он еще в доме.
Пять сотрудников АКБ поднимаются по лестнице в квартиру. На втором этаже за открытой дверью они видят коридорчик, а в нем три двери, две слева и одна в глубине. С пистолетом в руке полицейский заглядывает в первую комнату, гостиную, — там же и кухонька с барной стойкой. Он заходит, чтобы глянуть за стойку. В это время его коллега идет по коридору до второй двери слева.
Кровать залита кровью. На стене горизонтальная полоса длиной метра два. В углу какой-то вроде бомж танцует с ножом в руке. Он стонет, что-то бормочет.
Стражи порядка колеблются. Мужчина их не видит. Его брюки спущены, промежность в крови.
В трансе он размахивает запачканным ножом, длинным и заостренным, словно пытается уклониться от нападения невидимого врага. Слезы текут по окровавленным щекам, оставляя бороздки на лице, которое подобно выжженной земле.
