Он вынимает из мотоциклетного кофра картонный конверт А4, толкает заскрипевшую калитку, потом делает несколько шагов до крыльца. Не успевает он позвонить, как дверь открывается. Перед ним стоит Франсуа Мюллер в белой рубашке и полотняных брюках — как всегда.
— Заходи.
— Ты меня ждал?
— Калитка. Она вместо сигнала тревоги.
— Профессия дает о себе знать, да? Я и не подозревал, что ты живешь в таком дворце. Похоже, у тебя неплохо идут дела.
— Он достался мне от матери. Фасад давно пора перекрасить, но у меня других дел полно. Пошли в кабинет?
— Веди.
Сворачивая в первую комнату слева, Марсель Барон успевает заметить в глубине прихожей лестницу и около нее кресло на колесиках.
Войдя в кабинет, он свистит сквозь зубы. Книжные шкафы, а между ними все стены от пола до потолка увешаны фотографиями сцен преступлений и антропометрическими портретами, большей частью без рамок, пришпиленными булавками прямо к обоям.
— По крайней мере, теперь я знаю, что ты с ними делаешь.
— Славная коллекция, правда?
— Вижу неплохие фото, которые ты получил не от меня. Кстати, это не раздражает твоих близких?
— Я живу один. Жена ушла некоторое время назад.
— Сожалею.
— Ничего страшного. Покажешь последние снимки?
— Конечно. Извини.
— Не извиняйся.
Фотограф из Службы криминалистического учета высыпает снимки из конверта. Франсуа Мюллер берет пачку черно-белых снимков среднего формата и направляется к большому пустому столу с яркой настольной лампой.
— Предупреждаю тебя: это ужасно. Я с некоторых пор стал толстокожим, но в этот раз и мне поплохело.
— Понимаю, — говорит Мюллер, просматривая снимки заброшенного аквариума и останки Памелы.
— С этой историей у меня будет бешеный успех. Все постоянные клиенты хотят эти снимки.
— Ничего удивительного. И ты в них уверен?
— На все сто.
— А в префектуре никто ничего не знает? — спрашивает Мюллер, не отрываясь от фотографий.
— Никакого риска. Я печатаю тираж дома. И не я первый. Всегда есть любители.
— Знаю.
Мюллер просматривает снимки, раскладывает их — скоро на столе не остается места.
— Я положил тебе конверт на письменный стол, — говорит он, не поднимая глаз. — Возьми.
Марсель Барон берет конверт. Занавески в комнате задернуты. Его взгляд не может оторваться от тел, распростертых в лужах крови на земле, на опавших листьях, на асфальте, на коврах, под автомобилями… В положениях иногда гротескных, иногда с оружием в руке… Он замечает фото автомобиля Месрина, изрешеченного пулями, двух жертв Тьерри Полина,
