– Власовец? – спросил Савандеев.
– Нет, он ваш. Он жил в Москве и преподавал в Военной академии Фрунзе.
До войны Савандеев и сам учился в этой академии и хорошо знал преподавателей. Желая уточнить, кто же из них попал к немцам, он решил подробнее расспросить об этом полковнике.
– Как его зовут? – спросил он.
– Турханов.
Савандеев и Зильберман переглянулись. «Неужели это наш полковник?» – говорили их глаза.
– Имя и отчество? – спросил Зильберман.
– Владимир Александрович, – ответила Элизабет Штокман.
«Должно быть, это он, – подумал Савандеев. – В боях с повстанцами немцы действительно могли ранить его, и он попал в их госпиталь. Надо проверить».
Перед отъездом в Варшаву Савандеев сфотографировал Турханова в группе советских и польских товарищей. Теперь он достал этот снимок и предъявил немке:
– Посмотрите внимательно, нет ли среди этих людей вашего Турханова?
Элизабет без труда узнала Турханова.
– Вот он, – указала она. – Я узнала бы его среди тысячи таких.
– Кто-нибудь из врачей, находящихся здесь, может подтвердить ваши показания?
– Оперировал его профессор Флеминг. Он же был лечащим врачом. Спросите у него, он подтвердит.
С этого момента Элизабет Штокман перестала интересовать Савандеева. Он передал ее конвоиру и приказал привести профессора.
У Флеминга не было оснований опасаться партизан, поэтому, подобно другим врачам, так неожиданно очутившимся в плену, его не мучила бессонница, и ночью он спал спокойно. Правда, пятнадцатикилометровый марш по лесному бездорожью для человека его возраста не прошел бесследно: ноют суставы, болят мозоли, чувствуется ломота в костях, но он особенно не унывал, а по вызову явился почти спокойным. Его тоже встретили спокойно, даже приветливо, выслушали, не перебивая. Рассказал он свою историю без лишних подробностей, но довольно полно и обстоятельно, а когда задали ему вопрос о том, как немецкие военные медики относятся к раненым советским воинам и партизанам, не стал скрывать правды о зверствах фашистов и без принуждений выложил все, что ему было известно о взятий крови у советских людей дли переливания своим раненым.
Следует отметить, что преступления фашистов для партизан давно не были секретом. Более того, многие из них сами не раз подвергались преступному обращению со стороны немцев, когда находились в лагерях военнопленных. Поэтому удивить их рассказами о варварстве гитлеровцев было не просто. Но факты, сообщенные профессором Флемингом, даже таких рассудительных людей, какими были Савандеев и Зильберман, сразу привели в ярость.
