– А не ты ли цитировал мне этого, со смешной фамилией? "Спасибо, что Ты сделал все важное простым, а все сложное – неважным".
– Уела, уела. Молодчина! И когда ты такой умной стала?
Она посмотрела на меня, как на упрямого ребенка:
– Когда стала практиковать Учение, конечно!
* * *
Нас пугает не столько сама неизвестность, сколько ее следствие – необходимость думать. [38]
Джельсамино позвонил на другой день и обрадовал меня сообщением, что цена моего расследования может вырасти в несколько раз. "Ты не пожалеешь", – сказал он, – "Там проявились такие интересные нюансы, что я бы тебе не советовал экономить. Тем более что времени не так много. Но, впрочем, как знаешь". Я недолго раздумывал и дал "добро" на дополнительные траты. Безопасность стоит дорого, но она того стоит.
Мне так и не удалось дозвониться до Левы Шишкина. Это было странно, потому что раньше, когда у меня возникала в нем нужда, я обычно связывался с ним без труда. Впрочем, несмотря на юный вид, он был вполне самостоятельным человеком, жил один, и вполне мог куда-нибудь внезапно уехать, или закрутить роман, или просто сменить контактный номер.
Я добился от Иноэ приличного аванса. Впрочем, "добился" – не то слово. Даже намека не понадобилось. Когда я позвонил ему в контору, референт сразу сказал, что герр Иноэ уполномочил его выдать мне аванс в таком-то размере. Это было весьма кстати, потому что помимо затрат на сбор инфы, надо было приодеться, в особенности Чирку, и вообще произвести дорожные закупки.
* * *
– Итак, бизнес-консультант Герберт Иноэ, – Джельсамино театральным жестом указал на огромный монитор на своем столе, – Ты не спешишь?
– Нет, до пятницы совершенно свободен.
– Тогда по порядку. Родился шестьдесят семь лет тому назад в семье удачливого биржевого спекулянта. Мать – бывшая танцовщица.
– Погоди. Когда, ты говоришь, он родился!? – я вдруг сообразил, что во всех биографиях Иноэ, которые я читал, не было ни одной даты.
– Да, герр Иноэ очень неплохо сохранился. Вот, – он развернул файл, – те фрагменты медицинской карты, которые удалось раздобыть. Восемь трансплантаций, три пластические операции, и косвенные признаки приблизительно десятка корригирующих имплантантов. Он еще нас с тобой переживет. Во всяком случае, имеет шансы. Движемся дальше. В детстве – обычный балбес, в юности увлекается культами, связанными с измененным состоянием сознания. Тогда это было довольно модно. Пейот, травка… Видимо, балуется. Дважды мелькает в уголовных делах, и оба раза в качестве свидетеля. Иноэ старший к тому времени уже достаточно богат и влиятелен, чтобы вытащить ребенка, попавшего под облаву. Вот, очень интересный штришок: один из его однокашников, сейчас совершенно сошедший с круга, говорит что Герб дважды лечился в психушке. В частной и неофициально. Можно и не верить спившемуся старику, но в общую картину это прекрасно укладывается. Возможно, сын стал уж слишком неуправляем, и его задвинули в место поспокойнее – Городской Исторический Архив, помощник библиотекаря. Поначалу это, видимо, не очень-то помогло – второй раз он лечился уже будучи архивистом. Но через два года такой работы жизнь Герба заметно меняется. Во-первых он начинает пользоваться услугами программаторов. Они тогда только появились, и смотрели на них косо, почти как на наркотики. А может и более косо.
