Родственники, друзья, соседи девочки успели собраться изрядной толпой, настолько Жека был увлечен. Когда народное терпение лопнуло, его просто забили насмерть. Видимо, он был сильно не в себе, потому что почти не сопротивлялся.
Валун вздохнул с облегчением. Бизнес Любимчика он передал парнишке из молодых, месть жителям предместья была на удивление мягкой – убито было всего трое из линчевателей. Любимчика Жеку похоронили за казенный счет на муниципальном кладбище, похожем на перепаханный кротами аэродром, и на его бедной могиле долго не переводились цветы от его многочисленных вдов. Говорят, был там букет и от последней малолетней любовницы.
* * *
Налетчик Чико погиб во время одного из особо злостных припадков. Его скрутило прямо на одном из покрытых щебенкой дворов Пустоши и начало трясти так, что никто не решался подойти, чтобы хотя бы придержать голову. Припадок был особенно длительным, и когда Чико, наконец, затих, оказалось, что он не дышит. Голова его была в крови, и поначалу решили, что он проломил себе череп. Но когда обмывали тело, оказалось, что серьезных повреждений на нем нет. Что-то остановилось само собой.
Похоронили его как героя, самым почетным для Пустоши способом: ночью тело отнесли в самое сердце руин, туда, где еще оставалось кое-что из работающего оборудования. Там его размолотили в фарш в большой шаровой мельнице, и слили этот фарш в канализацию. Сам Валун смывал мельницу из шланга, а Перочист с Косым сыпали негашеную известь.
* * *
Я уже засыпал в своем мешке, когда в бунгало ввалился Чирок и поделился сенсацией:
Герой должен быть один. Если героев много, они называются хулиганами. [38]
– Ты слышал? Цыгану бросили вызов!
– Вира-майна! Кто?
– Некий Исаия.
– Из предтеч?
– Точно.
– Не знаю, не знаю. Они, конечно, крепкие ребята, эти предтечи, скачут, вон, как кролики… Но Цыган Большой – это ведь что-то с чем-то. Он ведь, мало что здоровенный, как черт те что, он ведь и из тренировочного зала не вылазит. Не знаю.
– А если побьет?
– Если Исаия побьет Цыгана? Я так думаю, что надо будет нам с тобой отсюда сваливать.
– Да, пожалуй, – Чирок поскреб затылок, – все одно к одному.
Ночью меня разбудил яркий свет. Сильный фонарь бил в лицо.
– Рик! – позвал незнакомый голос, – Рик, вылезай! Цыган зовет!
Я не сразу сообразил, что зовут меня.
– А чего надо? – спросил из темноты Чирок.
– Почем я знаю? У Цыгана спроси. Скорее давай! – обратился посыльный уже ко мне.
Я выбрался наружу, там стояло трое парней из цыганской гвардии. Я немного успокоился. Если бы это были агенты Герберта, нас бы уже скрутили без лишних разговоров.
