— Приятно видеть в этой зале истинных ценителей… — голос у него оказался низковатым и с хрипотцой. — Что ж… Специально для прекрасной дамы я позволю себе спеть другую балладу…
Если бы он в этот момент улыбнулся, я бы не постеснялся набить ему физиономию. К своему счастью, он остался совершенно серьезным.
— Рождены мы для дела, для подвигов ратных
Не для праздных мирских утех.
Нам неведомы страх и печаль,
Нам смешны боль и жалость!
А те, кто с нами пошел и не вернулся обратно
Пусть они отвечают за всех,
Перед всеми богами, какие еще там остались…
…Одного я не могу понять: ну да, менестрель поет те песни, за которые ему платят. Так неужели за ту слащавую чепуху платят лучше, чем за такие вот стоящие вещи? У него даже голос изменился, когда он запел всерьез…
…Но кровь для мира — как воздух, и даже немного
Он не может прожить без войны,
А значит, нам никогда не придется остаться без дела…
Наверное, физиономия у меня стало соответствующая, потому что Лисса сочувственно покосилась в мою сторону.
— Кэп, это уникальный певец. Мало того, что голос на месте, так еще и мозги с собой зачем-то прихватил…
— Да ну тебя, — я почти обиделся.
Бард закончил песню и торжествующе посмотрел на нас. Что, мол, съели?..
— Эх, не умею я играть, — пробормотала Лисса, вставая. Народ удивленно загудел, бард прищурился с насмешкой. Я снова посмотрел на герцога. Он явно наслаждался спектаклем. Свинья.
И Лисса начала говорить, отбивая ритм ладонью. Сначала я даже не очень понял, о чем идет речь, просто вдруг почувствовал себя стоящим на поле боя в полном доспехе. Я стоял, пропотевший насквозь и с невыносимо ноющими мышцами и смотрел на трупы. Что-то зашевелилось на черной земле и я привычно напрягся, но миг спустя с тела, тяжело махая крыльями, взлетела ворона. Можно не беспокоиться. Ничего живого здесь не осталось. Совсем ничего. Совсем. Только я…
Ой ли?.. Я?..
Ритм погас, и в следующий миг Лисса дернула меня за рукав, настойчиво прошипев севшим голосом.
— Кэп! Очнись, Кэп…
Я помотал головой. В зале царила тишина. Половина гостей сидела в трансе, подобном моему, кое-кто ошалело переглядывался, герцог ухмылялся, а бард не отрывал глаз от Лиссы. Потом он медленно склонился в глубоком и почтительном поклоне, подобрал инструмент и молча скрылся в коридоре. Лисса торопливо кивнула герцогу и вышла следом, кинув мне через плечо:
— Приходи, еще послушаешь.
…Ночевал я у Лиссы.
…Я не заметил, как это случилось, но всего через месяц владельцы всех веселых домов и кабаков города рыдали, разлученные со мной и моим жалованием. А я почти все свое свободное время торчал у Лиссы, и мне было там неплохо, черт возьми! Это уникальное создание успевало развлекать герцога, болтаться по городу и собирать дома немаленькие компании на предмет «посидеть». А компании, надо сказать, меня весьма заинтересовали, равно как и темы разговоров.
