— Да, ну и что?..
…Как обычно — безрезультатно. Он не чувствует ударов, не реагирует на яды…
— Ну все, я пошел…
— До встречи, Бард…
— Я так больше не могу. Невыносимо смотреть!.. Вам не я нужен, а мои песенки!..
Я ловлю взгляд Деи. В ее глазах удовлетворение и предвкушение. Сезонный спектакль: коронный номер Барда — суицид.
— Что, попевки хотите? Нате вам попевки!..
Гитара в его руках бьется птицей, сильные пальцы сжаты на грифе, точно на горле. Хрип соответствует.
Озеро вглядывается пристально.
— О, никак новый стиль подбирает…
— Да нет, в прошлый раз впечатляло сильнее: кровь из-под ногтей, а не просто изрезанные пальцы…
Тана морщится:
— Как вы можете это смаковать!.. Он же умирает!..
Сгибаюсь пополам. Нет, пока только от хохота.
Хрип Барда обрывается, он обводит нас совершенно трезвым взглядом, губы кривятся в улыбке.
— Нравится?..
Веер отравленных стрелок разлетается из ловких пальцев вместе с брызгами крови.
Поднимаю наруч, ломая тонкую иглу.
— Великолепно!..
Мастер замирает неподвижно и начинает медленно клониться к земле. Везет ему сегодня на яды…
— Ну что ж ты так, Бард…
Прикрываю глаза — слишком близкая вспышка может на какое-то время лишить меня зрения, превратив в легкую мишень. А я собираюсь досмотреть до конца. С Мастером я поговорю завтра…
— Красиво, — восхищенно комментирует Дея.
— Стандарт, — коротко обрываю я. На выжженное пятно свежего Феникса тяжко шлепается клубок змей.
Бард недоволен — от него отвлекли внимание. Завтра Мастера ждет новый поединок.
— Я забиваю для вас тишину, но ни один из вас не верит, что мне тоже может быть больно… Я тоже живой и могу умереть…
— Браво, Бессмертный! — Озеро, не выдержав, апплодирует.
Тана отшатывается в почти непритворном ужасе:
— Чудовищно!..
На полуслове Бард вдруг роняет гитару, струны гремят, лопаясь, он обеими руками рвет себе горло, захлебываясь хлынувшей кровью. Через пять минут прекрасной агонии тело, наконец, замирает неподвижно, чтобы через миг исчезнуть в ярком пламени Феникса.
Можно расходиться, спектакль окончен. Дея задумчиво смотрит мне вслед, но удерживается. Никому не хочется портить впечатление.
Как там он пел? «Вспышка слева, вспышка справа, та, что справа это я…»
Не сейчас.
— А если Человек с Крыльями прав? Если однажды Феникс не спасет?
— Что тебе с того, Озеро? Ты, благо, Бессмертен…
Из глубокой раны хлещет кровь. Увы, это все, что я могу сделать. Ранить Озеро могут немногие. Убить — никто.
В сумерках — яркая вспышка. Чей-то Феникс.
