— Чего это он? — удивился Агагука, повернувшись за разъяснениями к своему военному гению.
— Потрясен, мой фюрер!
— А…
— Вашим величием, — пояснил Неггерман, вытянувшись в струнку. Что при его тучной комплекции больше напоминало поставленный на попа вареник.
— Это хорошо.
— Яволь, мой фюрер! — Отто был однозначно доволен собой. Ведь именно он осуществил похищение и, придумал торжественный внос будущего пророка в тронную залу. Хотя идти сюда от места переноса всего пару сотен метров. Зато каков эффект.
— Только мелковат…
— Вырастет.
— А где это мой идеолог? — меняя тему, спросил Мамбуня.
— В коридоре.
— Что он там делает?! — Возмутилось божество. — Ему нужно браться за подготовку пророка к его просветительной миссии.
— Скользит.
— Как?
— По полу.
— Нашел время развлекаться, — неодобрительно произнес Мамбуня.
— Мой фюрер, я могу заняться воспитанием.
— Ты лучше займись Кощеем.
— Яволь!
— Мне нужна от него кое-какая информация.
— Яволь!
— Выполняй! — приказал бог немертвых. — И паству забери… А мне нужно с камнем поработать.
— Следуйте за мной! — распорядился Отто, строевым шагом направившись к прикованному цепью к трону Кощею Бессмертному.
Немертвые вереницей потянулись за ним.
Мамбуня Агагука хлопнул в ладоши и, размахивая над головой своим посохом и приплясывая, двинулся к светящемуся теплым светом валуну.
— Алатырь-камень. Уги-уги… аги-гуги…
Пока Мамбуня шаманил, зомби, руководимые Отто, подняли Кощея Бессмертного и потащили в одно из подсобных помещений. При этом они не смогли снять с него цепи — для этого понадобился бы кузнец, и поэтому от транспортировали в камеру допросов вместе с каменным троном.
Не добившись от Алатырь-камня желаемого, Агагука облокотился об него и вытер вспотевший от неистовых акробатических номеров лоб.
Скрипнула дверь, и в зал въехал Павел Отморозов, раздобывший где-то туесок с сушеным горохом, которым и посыпал путь перед собой для уменьшения трения.
— Чем это ты тут занимаешься?! — срываясь на крик, поинтересовался Агагука.
— Спешу к вам, вечный, — ответил Павел, покосившись на паланкин. — А где военный?
— С Кощеем разъяснительную работу ведет.
— Словно в подтверждение слов Мамбуни до слуха присутствующих донесся дикий крик.
Немного спустя хлопнула дверь и появился Отто фон Неггерман с довольной ухмылкой на лице и несколькими исписанными листками в руках.
— Что это? — в один голос поинтересовались Агагука и Павел.
— Признание.
— Какое?
— Чистосердечное, мой фюрер. Кощей сообщил все, что вы хотели знать. Вот и подпись его.
