— Я, — проявила желание внучка Деда Мороза и в связи с отсутствием конкуренции была тотчас назначена на эту роль. Ну в самом деле, принимать всерьез претензии на роль Снегурочки поварихи Марфы было бы по меньшей мере смешно. Ее совершенно не девичья фигура в обхвате раза в три больше Деда Мороза. Это когда он в тулупе овчинном.
С распределением прочих ролей тоже не возникло особых проблем, вот только сам Ваня растерялся, не зная, на какой героической личине остановить свой выбор: на реальном былинном богатыре Илюше Муромце или на вымышленном джедае Люке Скайуокере. Но, поскольку присутствующие о последнем не ведали ни сном ни духом, то выбор остановился на Илье.
Определившись с ролями, перешли к их сценическому воплощению. И если с Дедом Морозом, Снегурочкой и Добрыней Никитичем проблем не возникло, то с нянькой, которой выпала честь изображать на новогоднем празднике белочку-озорницу, ту, что все орешки непростые грызет, пришлось повозиться. Нарядить-то ее нарядили минут за десять, но перед этим всем подворьем ловили почитай что час. И то едва огородами не ушла, хорошо в овраг, занесенный снегом, провалилась и застряла. И застряла хорошо… по шею. Пришлось к совместным усилиям всего взрослого населения посада и гостей добавлять еще одну лошадиную силу — Добрыниного Гнедка. В радостной суете, комичной неразберихе, но все уложились в срок. И, пестря новыми нарядами, собрались у праздничной елки.
Окинув подворье взглядом, я довольно улыбнулся, стараясь, чтобы накладные усы и борода не отклеились. Они мне по образу Бармалея положены. Спасибо Добрыне, рассказал-таки Ванюше о наших приключениях, которые слились в детском воображении с ранее слышанной сказкой Чуковского и отразились на моем новогоднем наряде.
— Какой он у нас уже взрослый, — прошептал я на ухо жене, которая в белоснежной шубке и с украшенными выбеленными гусиными перьями крыльями за спиной похожа на ангела, каковым по сути и является.
— Угу… — согласилась она, прижимаясь к моему плечу. Такая мягкая, пушистая…
Ваня и действительно весьма рослый ребенок для своих шести лет, а тут еще и принарядился в обшитый медными пластинами тулупчик, спрятал лицо под маской викинга-шутника, подаренной валькириями, и приторочил к поясу длинный кинжал, которому должно изображать богатырский меч. Оно-то, конечно, оружие детям не игрушка, только в этом мире оно неразрывно связано с повседневной жизнью. Особенно здесь, в приграничье, под боком у диких степняков, регулярно пробующих обороноспособность наших застав стремительными набегами.
