— Да какое у них воображение-то? — Презрительно буркнул Ний. — Что они — детсадовцы или дети младшего школьного возраста?
— Что же делать, — Аспид только развёл крыльями. — Приходится довольствоваться жалким подобием детской фантазии. А уж я постараюсь, чтобы злоденцы ярко вообразили поражение Тима и его подручной лебедихи.
Ний был доволен — каменный пол покрывал толстый железный панцирь от накапанного с него железа. «И как он до сих пор ещё весь не растаял, откуда что берётся?» — Подумал крылатый змей. Аспид подобострастно подполз к ногам Ния и, негромко постанывая, потёрся о его железные ботинки хоботами. Теперь он был уверен — его простили.
Через минуту подземная резиденция Ния пришла в движение. В большой зал, где злоденцы по вечерам устраивали просмотр любимой передачи «Катастрофы недели», спешно стаскивались стулья и расставлялись рядами. Нечисти становилось всё больше и больше. Одним броском своего мощного чешуйчатого тела в зале очутился Аспид, за его спиной нетерпеливо почёсывались крылья одно о другое.
— Раз-два, слушай мою команду! — Рявкнул он и начал медленно-медленно раскачивать свои хоботы, стараясь ввести зал в гипнотическое состояние. — Сейчас вам придётся напрячь свою фантазию, чтобы воплотить в жизнь план, придуманный мной и одобренный господином Нием. Двенадцать-восемнадцать. Я ввожу вас в транс. Вы должны представить свои самые страшные заветные мечты. Самые потаённые, самые чудовищные. Дайте волю фантазии, не скромничайте в желаниях — и вы будете королями положения! Долой жалость! Долой мытьё рук! Не хотите — не чистите зубы! Триста пятьдесят восемь-двадцать девять. Вы должны представить, как мы поймали Тима. Не забудьте, что с ним находится кандидатка для супа — лебедь по имени Обида. Вы должны увидеть картину захвата мальчишки, представить, как связывают его и пташку по рукам, ногам и крыльям. Он обездвижен, и никто из его друзей не может и дёрнутся, чтобы помочь ему! — Злоденцы были очень недовольны тем, что их заставляют слушать самовлюблённого змея, обычно в это время все занимались перевариванием обеда. Его слова, а особенно мотание противных хоботов раздражали всех до яростного желания наброситься на него и обломать ему крылья. Вертлявые черти, бубнящие ведьмы, рычащие Пёсиглавцы, стонущий Переруг и прочие, прочие недовольно урчали, понося между собой непрошенного оратора. Но все звуки самовлюблённый змий воспринимал в качестве одобрения своим словам и признаков боевого настроя у собравшихся. И поэтому продолжал верещать громче и громче: — Шестьсот шестьдесят шесть-восемьсот восемьдесят восемь. Вы должны представить свои самые страшные заветные мечты. Неприятные вам существа набрасываются и рвут друг на друга на части. Их жалкие косточки хрустят. А вы стоите и наслаждаетесь этой картиной торжествующей справедливости. Миллиард миллиардов! Над всеобщим ликованием я изящно парю, сверкая на солнце могучими крыльями. Вы должны представить свои самые страшные заветные мечты! Долой жалость! Долой мытьё рук! Не хотите чистить зубы — и не надо!
