Вновь встретилась она с Грегори вечером в доме. Одри хмуро смотрела на него, сидевшего напротив.
— Завтра мы начнем уборку.
Грегори узнал жизненно важную вещь раньше, чем она. Но Одри встревожило другое. Он сказал «мы» таким тоном, словно уже считал себя ее полноправным партнером. В широком смысле слова так оно и было, но в узком — едва ли.
— Что, хочешь помочь? — резко спросила она.
Брови Грегори выгнулись. Те самые густые брови, которые когда-то ей приходилось приглаживать. Они были непослушными. Одри шутила, что волосы в них сделаны из проволоки.
— В чем дело? Скучаешь по Кларенсу? — глумливо спросил он. — Именно поэтому ты не в своей тарелке?
— Нет. Я в своей тарелке. Просто ты говоришь так, словно уже знаешь не меньше Дирка.
— Я учусь.
— Теория и практика — разные вещи.
— Тебе хочется, чтобы я осрамился и поскорее вернулся в Нью-Йорк, верно?
— Ничего подобного, — возразила Одри, хотя он был абсолютно прав.
То, что они жили в одном доме, нервировало ее. Одна часть ее души помнила, как хорошо им было вместе, но вторая, намного большая, не могла забыть о том, что Грегори хладнокровно выгнал ее из дому. Этого она ему никогда не забудет. И никогда не простит.
— Хочу сказать тебе одну вещь, — проговорил он, откинувшись на спинку стула и улыбаясь уголком рта. Когда-то от этой улыбки Одри бросало в дрожь. — Я сомневался, что смогу здесь жить, но теперь начинаю чувствовать себя как дома. Теперь мне понятно, почему отец любил это место. Южная Африка — действительно потрясающая страна.
— А разве ты не скучаешь по Америке и Нью-Йорку?
— Думал, что буду, но не скучаю. Когда я узнал о смерти тети Элис и летел сюда, то был уверен, что ужасные воспоминания будут преследовать меня и я не смогу дождаться возвращения домой. Как ни странно, этого не случилось. — На мгновение он глубоко задумался, а потом добавил. — Послушай, до сих пор мы об этом почти не говорили, но я бы хотел побольше узнать о катастрофе, в которой погибли твоя мать и отчим.
Одри подперла кулаками подбородок и уставилась на свои колени, вызывая в памяти воспоминания, которые доставили ей столько горя.
— Я думала, ты знаешь...
— Подробности мне неизвестны.
Боль была так сильна, что у Одри перехватило дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем она сумела начать.
— У нас есть домик на севере. В маленьком поселке на краю буша... Там прошло большинство моих школьных каникул. Это даже не домик, а скорее избушка, но мы его любили. Плавали по тамошней реке, ловили рыбу, а иногда брали палатку, уходили в лес и разбивали лагерь. В общем, там было весело. Мать захотела показать его Бену. Они собирались провести там неделю... — У Одри сорвался голос, но она сумела продолжить. — Когда они уже подъезжали к городку, сбоку выскочил грузовичок и буквально протаранил их... Через мгновение машина вспыхнула. Они и опомниться не успели. Поэтому хоронить обоих пришлось в закрытых гробах...
