Ложь и любовь - Сидни Ламберт

– Что прикажете делать мне, если я не люблю вас. И никогда не любила. Вы ведь знаете, что я и замуж вышла только по настоянию матери. Ведь вы знали. – Она обернулась, каштановые локоны, переливаясь и искрясь блестками, рассыпались по белоснежным плечам.

Старинное платье с огромным вырезом очень ей шло. И эти украшения, и прическа.

– Нет, чем? Чем, скажите на милость, я обязана вам? Если посудить да разобраться, ведь это я ввела вас в высший свет, ведь я из вас, дикаря, человека сделала.

Она опустилась на диван.

– Да как вообще пришла вам в голову такая фантазия? Откуда же взяться любви между двумя столь разными существами? Пусть даже мужем и женою.

Она теребила в руках кружевной платок, тонкие пальцы разглаживали узор, вышитый золотистой нитью. Как все естественно, как красиво лежат складки платья.

– Нет, не то, не то…

Уронив голову на руки, девушка заплакала.

Всего мгновение длился этот порыв раскаяния и безысходности. Все молчало кругом, словно прислушиваясь к женским всхлипам. Потом она вдруг поднялась, обошла вокруг кресла и, как бы невзначай, остановилась возле зеркала.

– Что мне до вас? – рассуждала она, любуясь собой. – Мелкий человек. Ничтожество. Тиран своей супруги.

Взгляд ее был полон самого искреннего презрения, какое только может испытывать один человек к другому.

– Я бы отравила вас, да уж от природы нерешительна для таких поступков.

Лицо ее переменилось. Теперь оно выражало не презрение, а скорее полное равнодушие. Вы настолько безразличны мне, что даже отравить вас лень, говорили ее глаза.

Раздался шум, и на сцене появился Рикардо. Жозель встрепенулась, плечи ее, которые еще минуту назад выражали женскую гордость и достоинство, ссутулились. Из надменной, напыщенной госпожи она за доли секунды превратилась в кроткое, робкое создание. Казалось, выражение полного смирения сквозило во всей ее фигуре. Жесты, походка – ангелы небесные! – да кто бы мог подумать, что эта девушка только сейчас с завидным хладнокровием рассуждала о смерти собственного мужа?

– Ты бледна, мой друг, – сказал он. – Поди, приляг, до обеда еще около часа.

Рикардо хотел обнять жену, но Жозель отстранилась от него, боязливо опустив глаза. Одно движение, но как точно передала молодая актриса состояние своей героини. Гримаса отвращения, едва коснувшись ее лица, скрылась за маской покорности. Однако было поздно: несчастная выдала себя невольным жестом.

– Ты не верна мне! – взревел Рикардо. – Ты не верна мне! Подлая изменница! Так скройся с глаз моих, исчезни!