Нет, я не уверена… Я осторожно спустила ноги на пол, пытаясь понять, испытываю ли я головокружение и потерю ориентации. Этого не было, но ноги плохо слушались.
Я подошла к главному окну, двигаясь так медленно, будто я сидела за рулем «феррари» и ехала по школьному двору. Автомобиль хотел рвануть с места, но все мое существо кричало: «Ни в коем случае!» Занавески были опущены, поэтому не удалось ничего увидеть. Тогда я двинулась к приоткрытой двери. С расстояния двух дюймов мне удалось разглядеть закрытую стеклянную дверь. Я заглянула в щель.
Адам стоял справа, возле темного подъезда, спиной ко мне, приложив руку к уху, — разговаривал но телефону. Я напрягла слух, но не смогла расслышать ни слова. Я протерла глаза и вслушалась снова. Опять ничего. Даже нет уверенности, что он вообще разговаривает.
Я приоткрыла дверь. Адам обернулся, не издав ни звука.
Я хотела что-то сказать, но передумала и покачала головой — она по-прежнему болела. Затем вернулась в дом — мне хотелось сесть.
— Кейра? — Мое имя мягко повисло в воздухе, достигнув моего слуха. — Мы можем поговорить?
— Да.
Я вернулась на диван и свернулась клубком в углу, укутавшись афганским покрывалом. Мне не было холодно, но так я чувствовала себя в большей безопасности. (Как будто одеяло могло защитить… Разве что от себя самой.) Я боялась, что, если позволю Адаму приблизиться, тело выйдет из-под контроля, и я забуду, как он меня оттолкнул. Не говоря о том, что мы оба были на волосок от того, чтобы съесть друг друга…
Он подошел, двигаясь так медленно и осторожно, словно приближался к яме, полной раскаленных углей, или к бешеной собаке без поводка. (Если бы я оказалась на его месте, реагировала бы так же.)
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, осторожно сев в кресло.
Хороший выбор…
Я бы не знала, как вести себя, окажись он рядом. Теперь, по крайней мере. Я кивнула, не зная, что сказать.
Его лицо ничего не выражало, поза была свободной, но не полностью раскованной. Он напоминал животное, напряженно вслушивающееся в шорохи леса: кто там — хищник или потенциальная жертва? В этом смысле я не знала, кто я и кем хотела бы быть.
— Кто это был? — спросила я.
Мой голос звучал немного хрипло, будто я несколько дней не разговаривала.
— Где? — Его голос был не лучше.
Казалось, его обладатель молчал несколько столетий и охрип от долгого бездействия. Да, ни его, ни мой способ общения нельзя назвать нормальным…
— Снаружи, у телефона, — сказала я. — С кем ты разговаривал.
