— Скоро они наконец придвинутся? — спросил Вовка. — Лично я целюсь в самолёт, который пикирует на отца.
— Пока не стрелять! — орал я.
— Мы пришли сюда стрелять! — торопился Вовка. Возможно, самолёт уже пикировал на его отца, но танки ещё не совсем подошли.
— Спокойненько…
— Чего спокойненько? — не выдержал Вовка. — Давай дёргать!
— Спокойненько, фашисты придвигаются, ползут! — Каски я принимал за танки, входя в раж всё больше и больше. — Подпускайте их ближе!
— Давно уже подпустили, — сказал Толик.
— Не бойтесь! Пусть идут! Пусть, пусть они идут! — Я прыгал и орал.
— Пусть они идут, а мы в таком случае пойдём домой, — сказал Толик.
— Стоять на месте! — надрывался я. — Ни в коем случае не отступать!
— Никто и не думает отступать, — сказал Вовка, — хватит тебе кривляться.
— Огонь! — крикнул я, и мы задёргали за свою верёвочку, но выстрела опять не получилось.
Мы дёргали и дёргали.
— Танки горят! — вопил я. — Колонна остановилась!
— Чего это они у тебя горят, если выстрела не было? — сказал Толик.
— Горит колонна! — Нисколько я его не слушал, колонна сейчас горела, фашистская колонна пылала, вот что было важно! Должна же она в конце концов гореть.
Толик щупал каски, повторяя, что это не танки. Вовка уверял, что сбил самолёт, каждый нёс своё и размахивал руками; шуму больше, чем на войне.
— За сбитый стервятник, — сказал я, — за спасение своего отца… — и повесил на грудь Вовке геройскую звёздочку.
Он походил по комнате со звездой Героя, такой молодой и прославленный, звёздочка покачивалась и поблёскивала, а он вышагивал довольный, гордый, будто и в самом деле Герой.
— Теперь мне, — сказал я.
Награждались по очереди, ведь звёздочка была одна. И Вовка снял нехотя свою награду за подбитый самолёт и повесил мне за разгром танковой колонны.
— А мне? — спросил Толик.
— А тебе за что? — сказал Вовка.
— Дёргал с вами вместе — значит, и мне полагается.
— Куда же ты стрелял?
— По каскам.
— Он стрелял по каскам! — засмеялся Вовка. — И за это ему полагается звёздочка? Да кто же получает такую награду за стрельбу по каскам, ты в своём уме?
— А вы куда стреляли? — разволновался Толик. — Не по каскам?
— В самолёт я стрелял, в «мессершмитт»! Сбил его. А он танки подбил. Петя подбил танковую колонну, пока ты каски колошматил.
— Несправедливо поступаете! — взвыл Толик. — Вместе мы дёргали, не выдумывайте чего не было!
— Ну, сколько ты фрицев уничтожил? — подсказывал я. — Ты бил по пехоте? Ведь верно, ты бил по пехоте?
