И так все и протекало бы, если бы не китаянка с дочкой. На мою беду, встреча с ними пробудила во мне потребность в человеческом общении. Мне хотелось поговорить. Отчаянно хотелось.
И когда к соседнему креслу у иллюминатора протиснулся, едва кивнув в качестве извинения, толстый белый бизнесмен в легком сером костюме, неудивительно, что меня тут же потянуло завязать с ним беседу. Опрометчивый порыв. Если многолетний опыт работы в торговле и научил меня чему-нибудь, так это читать по лицам людей. Мой сосед, усталый и равнодушный ко всему, что его окружало, был явно не расположен к беседе с незнакомым человеком, он предпочел бы, чтобы его оставили в покое с газетами и ноутбуком. И ведь я отлично видел, в каком он настроении, однако сознательно это обстоятельство проигнорировал.
Бизнесмен минуты две ворочался в кресле, устраиваясь поудобнее. Усевшись наконец, он вдруг сообразил, что оставил ноутбук в сумке, которую засунул в шкафчик над головой; ему пришлось снова вставать, и мне тоже, и мы, сдержанно пыхтя, перемещались туда-сюда, пока не вернулись на свои места. Открыв ноутбук, сосед яростно застучал по клавишам. Минут через пять он прекратил печатать, пробежал глазами текст на экране, в последний раз размашистым, почти театральным жестом нажал на клавишу, вздохнул, откинулся на спинку кресла, а когда компьютер отключился, легонько вздрогнул. Затем он повернул голову в мою сторону, и хотя по-настоящему он не смотрел на меня, этого движения оказалось достаточно. Я воспользовался этим поворотом головы как приглашением к разговору, пусть ничего подобного он и не имел в виду.
— Поставили точку? — спросил я.
Он уставился на меня пустыми глазами — мой вопрос явился для него полной неожиданностью. Секунду я даже опасался, что он не станет отвечать, но он все же выдавил:
— Угу.
— Последние распоряжения? — предположил я.
— Ну да.
Похоже, у него был австралийский акцент, хотя по «угу» и «ну да» судить трудно.
— Знаете, за что я люблю перелеты? — не унимался я. — Самолет — последнее убежище, которое нам осталось, здесь до нас никто не доберется. В воздухе мы предоставлены самим себе. Никто не позвонит и не пришлет сообщение. Электронная почта также не работает. На несколько часов мы абсолютно свободны от всего.
— Верно, — кивнул сосед, — но скоро все изменится. На некоторых линиях уже можно работать с почтой и входить в Интернет с ноутбука. А еще поговаривают, что в конце концов пассажирам разрешат пользоваться мобильными телефонами. Жду не дождусь. То, что вам так нравится в перелетах, лично я ненавижу. Время, потраченное впустую. Несколько часов коту под хвост.
