Тимофей Амвросьевич Строкач был, как всегда, корректен. Но в его радиограмме содержался вопрос, который исключал всякую возможность скрыть нашу вторую погрешность. Я сразу подчеркнул карандашом слова «на каком участке вышли к Западному Бугу» и посмотрел вопросительно на начштаба и замполита.
— Надо круто сворачивать на юг, — сказал Войцехович.
— Само собой. Хватит этой «лесной тактики», — подтвердил Солдатенко.
— Да. Мы выжали из лесов все. Будем стремительно спускаться на юг.
— Значит, все же ход конем? — не утерпел завзятый шахматист Вася.
— Как видишь…
— Разведка прощупывает железку. От Любомля до Ковеля, — тоном рапорта доложил Войцехович.
Он тут же показал мне на часы. Было два часа дня. На это время мы вызвали всех пятерых комбатов с комиссарами для короткого совещания.
— Начнем?
— Приглашай вызванных.
Через несколько минут комната заполнилась холодным воздухом и паром, который словно внесли с собой вошедшие в штаб люди. Впереди Давид Ильич Бакрадзе и Петр Леонтьевич Кульбака. Затем следовали командир третьего батальона Петя Брайко, капитан Шумейко, сменивший выбывшего по ранению Платона Воронько, ветеран из Кролевецкого отряда Токарь, заменивший Матющенко, комиссары Цымбал и Пшеницын. С длинными усами и волочащейся по земле плетью важно выступал Саша Усач — Ленкин — командир кавэскадрона. Был здесь, конечно, и новый помпохоз Федчук — после ловкого перехода с волов на коней признанный авторитет даже у старых партизан. Мелькнула снова мысль: «А все–таки что же такое авторитет в партизанском отряде? Так тогда Мыкола мне и не ответил. Забыл?»
Я огласил радиограмму, сообщавшую об утверждении Солдатенко замполитом соединения. Пожелал ему успеха. Командиры поздравили «нового комиссара».
В начале совещания решались организационно–хозяйственные, бытовые и строевые вопросы.
— В ходе первых десяти дней рейда выявилась уйма всяких неполадок, и хотя они исправлялись на ходу, но не обходилось и без мелких свар, кривотолков, неурядиц. Комбаты зачастую решали их между собой, но трения мешают делу, — сказал я напрямик. — Какие жалобы и претензии есть к штабу соединения? Давайте выкладывайте, что у кого.
Дав выговориться комбатам, я предоставил слово Войцеховичу. Он, как никто, умел воздействовать на неизбежные «местнические» настроения, которые чаще всего брали свое начало от помпохоза и старшин.
Начальник штаба и на этот раз блестяще справлялся с ролью мирового судьи. Мне оставалось сказать лишь две — три фразы, чтобы придать его указаниям форму командирского приказа. Но…
