* * *
Не уходя из штаба, вместе со штабными работниками и с их помощью мы набросали заявку на вооружение, боеприпасы, медикаменты, взрывчатку. А еще через час снова были у командования.
Докладывал полковник, представитель службы тыла.
Ватутин бегло просмотрел представленный список и спросил полковника о количестве тонн груза. Затем, поглядев уже на левый верхний угол страницы, где было написано «Утверждаю», повернулся в нашу сторону:
— Ну, а где же будет пункт получения?
— Овруч, — брякнул я смело, так как только вчера через этот город из вражеского тыла прикатили на трофейной машине прямо в Киев генералы Сабуров и Ковпак.
— У вас что, площадка посадочная там имеется? — спросил командующий генерала Строкача.
— Нет. Вызовем подводы…
— Через линию фронта? — заинтересовался Хрущев.
— Так точно, — быстро сказал я. — Полтора месяца, как там сплошного фронта нет. Во всяком случае, у противника.
Командующий перевел взгляд на интенданта. Тот молча пожал плечами, отчего серебряные погоны на его плечах на миг изогнулись вроде двух лежачих вопросительных знаков:
— Я указывал товарищу на это обстоятельство. Но он так уверенно утверждает…
— И товарищ прав, — задумчиво сказал Ватутин. — Там действительно нет сплошной линии фронта. Впереди нас на запад от Овруча и Белокоровичей до самого Стохода не существует ни одной шоссейной дороги. Противник крупных группировок держать там, конечно, не будет.
— А мелочь они перетрут и сами. Если уже не перетерли, — сказал Хрущев.
Ободренный поддержкой Никиты Сергеевича, я доложил, правда, не очень уверенно:
— Мы просили еще в ноябре… целый эшелон боеприпасов перебросить. Из Москвы.
Ватутин быстро взглянул на меня. Затем подошел к своей карте, откинул на миг занавеску и, тут же задернув ее, подошел к столу:
— И что же вам ответили? Отказали, конечно?
— Да.
— Правильно. В ноябре Овруч был еще у противника.
— Овруч был занят партизанами генерала Сабурова и отрядом чехословацких партизан во главе с Яном Налепкой, — тактично возразил генерал Строкач.
Командующий улыбнулся, но тут же, согнав улыбку, сухо сказал:
— Помню… На эту тему у нас уже была тут перепалка… Значит, девиз партизан твердый: чужого не хотим, но и своего не отдадим?
— Нет, почему же чужого не хотим? Вот просим же у вас, товарищ генерал армии, помощи вооружением, боеприпасами.
— Но это не наше собственное, а народное. А за то, что своей славы не отдаете, — одобряю. Хотя можно было бы и поменьше пылу проявлять… Так что же все–таки вам ответили в ноябре? — настойчиво спросил он у меня.
