Полдень XXI век, 2010 №11 | страница 80
Кажется, все дело было в ее ушах. Юный Коля посмотрел, как изящно они прилеплены к Лизиной голове: так, что почти даже не торчат, — и понял, что пропал навеки.
Лиза танцевала в известном детско-юношеском ансамбле, который ездил за границу и на выступления которого она доставала всему классу пригласительные билеты. Она была тоненькая-тоненькая, словно нарисованная тушью, и, ступая, не оставляла на земле следов. Мама Лизы была художником-модельером и шила дочери такие платья, которые в те времена можно было увидеть разве что в западном кино.
Лиза была принцессой, за которой бегали все мальчишки, включая Юрку Дербенева — красавца и спортсмена-пловца, имевшего разряд, и, глядя на то, как после уроков Юрка идет чуть за спиной Лизы, неся ее портфель, Коля чувствовал себя серым мухомором. Именно тогда он в первый и последний раз в своей жизни принялся мечтать. О том, как на Лизу нападут бандиты, и он ее спасет. О том, что Юрка покроется с ног до головы прыщами. О том, как прилетит инопланетный корабль устанавливать связь с собратьями по разуму и выберет его, Колю, как главного представителя планеты Земля. И о том, как его постигнет ранняя смерть, и, плача на скромной могилке, Лиза поймет, что любила все это время его — скромного и неприметного мальчишку, вечно поглядывающего на нее исподтишка и одолжившего ей однажды на черчении циркуль.
Но ничего этого не происходило. На выпускной вечер Лиза пришла в платье, сделанном из каких-то золотых лепестков, и танцевала с Юркой. Коля некоторое время смотрел на них, как загипнотизированный, а потом ушел из актового зала на улицу, где примкнул к прятавшейся в кустах компании хулиганья.
Там он единственный раз в своей жизни напился и даже выкурил сигарету, а потом отправился гулять по городу, надеясь попасть под трамвай. При виде трамвая, впрочем, передумал, а залез вместо этого в чей-то чужой сад и нарвал там охапку сирени размером с себя. После этого направился к дому Лизы, чья квартира располагалась на первом этаже. Окно в ее комнату было распахнуто, Коля подтянулся на руках на подоконнике и за что-то зацепился, порвав свою нарядную голубую рубашку, которую сшила мать. Он швырнул сирень внутрь, как оружие массового поражения, и убежал.
Он бежал по городу к себе домой и, к величайшему стыду своему, плакал и ожесточенно тер лицо кулаками, почему-то зная, что никогда в жизни больше не будет несчастнее и счастливее, чем сейчас…
Николай Николаевич открыл глаза, чувствуя, как они увлажнились.
