Картошка была отменная, и мы, взвалив полные мешки на спину; неспешно направились к остановке трамвая. На кольце толпился народ, а трамваев все не было. Прождав безрезультатно с полчаса, мы поймали попутную грузовую машину и благополучно доехали до Обводного канала. Ну, а там три остановки на трамвае — и мы дома. Дома, завидев нас с картошкой, все были в восторге. Особенно брат Коля, так как на 300 г хлеба не проживешь. Этого мешка картошки хватило нам надолго.
А на следующий день, 16 сентября 1941 года, Стрельну захватили немцы. (Блокада фактически началась еще раньше, 8 сентября.)
Были еще поездки в конце ноября 1941 года в Озерки за «хряпой» — морожеными листьями и корнями капусты. Но от мороженых корневищ капусты было мало толку. Опоздали мы и на пожарище Бадаевских складов, которые немцы подожгли 8 сентября 1941 г. Там нам осталась только черная, чуть подслащенная земля. Старую нашу квартиру разбомбило, а в новой было пусто, ничего съестного.
Наш кирпичный пятиэтажный дом N160 по каналу Грибоедова, в котором мы жили с 1926 года (до 1926 года мы жили на Гороховой улице), как и все дома, имел свою историю. До революции он принадлежал Покровской церкви, которая сдавала его внаем жильцам. В доме жили и солидные господа, из «бывших», занимавшие отдельные квартиры, и простые рабочие, и служащие в своих коммуналках. Жили мирно и дружно, знали каждого в отдельности, помогали друг другу, когда это требовалось. На весь наш большой дом был только один пьяница — маляр Белкин, да и тот вел себя довольно спокойно, а когда был трезв, работал за двоих — быстро и качественно, и все старались к себе на ремонт пригласить только его. Казалось бы, наш дом, полный «бывших», стал бы лакомым кусочком для НКВД, но в 1930–е годы у нас в нашем доме не было арестовано ни одного человека.
Перед войной в доме было оборудовано хорошее газобомбоубежище с полной герметизацией, принудительной вентиляцией с химическими фильтрами, с медицинским отделением и мощными стальными шлюзовыми дверями.
Вот война пришла и к нашему порогу. Все жильцы, не ушедшие на фронт, получили противогазы, провели работы по светомаскировке окон своих квартир, наклеили на стекла крест–накрест бумажные полоски и по очереди во время воздушной тревоги дежурили у ворот, в бомбоубежище и на крышах. Четко работали формирования МПВО. Наряду с фугасными фашисты сбрасывали на город и множество зажигательных бомб. Несмотря на термитную начинку, дежурные на крышах, среди которых были и дети–подростки, успешно боролись с ними, ловко орудуя стальными щипцами. Зажигалки тушили в ящиках с песком или сбрасывали с крыш на землю. Несмотря на героический труд горожан — защитников города, с каждым налетом авиации рушились дома, гибли и лишались крова ни в чем не повинные гражданские люди. Война есть война.
