Я попыталась сесть. Голова закружилась, мир поплыл. Нет. Лучше полежу еще. Бесконечное 'ныряние' корабля вверх и вниз заставляло желудок сворачиваться клубком, вызывая тем новые позывы рвоты. Я постаралась отвлечься, снова мысленно вернулась к недалеким дням относительного благоденствия.
После нашей ссоры со Стоушем я жила как могла, частенько перебивалась случайными поручениями и заработками, которые якобы не пристало брать особе моего ранга. Плевать уже на тот ранг я тогда хотела. Голод с достоинством переносят сытые. Правда, и в те дни, когда репутация моя оказалась хорошо подмоченной, авторитет Стоуша все равно выручал. Я злилась, понимая, кто скрывается за незримой опекой и совершала глупости, пытаясь скинуть ласковую руку, которая, как тогда казалось, не поддерживает, а душит. А вот когда настали черные времена, и одиночество казалось острым и тоскливым невыносимо, как часто вспоминала я Холмогоры…
На самом же деле Стоуш просто стал хитрее, помогал издалека, по чуть-чуть, не давая мне протянуть ноги. Узнала я об этом, правда, гораздо позже, незадолго до того, как опять потеряла его в пути.
А в те времена… Клан шантийцев не мог принять чужую просто так, никто иной не хотел. Если бы Стоуш воспитывал меня в духе ограничений, напоминая и подчеркивая разницу между саранчой и другими расами с позиции их представителя, я выросла бы другой. Но он с равнодушием относился к мнению большинства, предпочитая факты, а не эмоции. В результате я имела больше амбиций, чем положено, и вследствие того кучу обид на жизнь. Вот жизнь и расставила все по местам. Обтесала, умерила аппетиты, наглядно продемонстрировала, что происходит с дурочками, имеющими мало мозгов, но много апломба. Мне повезло. Век большинства наемников короток.
К тому времени, как представители первой ступени клана Палачей города Тшабэ вышли на меня с предложением, я научилась неплохо вести двойную игру, притворяться и выдавать за правду ее видимость. Наша встреча с Винту, престарелым жевларом состоялась на городской площади, подле известной всем выпивохам и ищущим сомнительных услуг нанимателям Таверны.
Огромный, массивный и ничуть не одряхлевший к своим почти ста пятнадцати годам Винту смерил меня взглядом и едва заметно кивнул, признавая право общения на равных. Как же, так ему и поверил. (Помнится, тогда как раз наступила средняя фаза перехода из мужчины в женщину. Но многие еще воспринимали меня как — 'его').
