Я кашляла. В груди жгло, никак не получалось отдышаться. Спазм не проходил. Болело плечо, кружилась голова. Волшебник подошел и стал на одно колено, упираясь вторым в мой живот. Я закричала, теперь от ужаса. Если он повредит ребенку? Если убьет его?
— Не ори! Не ори, мразь! — Крис вскочил и несколько раз ударил кулаком в стену над моей головой. Я молчала, мелко вздрагивая. Волшебник ходил по комнате, словно зверь по клетке и сдавленным шепотом исторгал ругательства. Потом сел на койку и закрыл руками лицо, — Дура ты, — глухо произнес он, — по-хорошему никак, только по-плохому получается. Ну что тебе стоит не спорить со мной? Что стоит отвечать на вопросы, а?
Я по-прежнему молчала, пыталась справиться с подступающими к горлу рыданиями. Так перепугалась, что только сейчас поняла, могла повредить ребенку еще когда катилась по полу.
Крис выпрямился и уже спокойно поглядел на меня.
— Я ненавижу шантийцев. Из-за вас тут застрял. Это не личная ненависть, понимаешь? Ты выводишь меня из себя капризами, в результате нам обоим плохо. Я просто хочу вернуться домой.
— Ты говорил, я могу помочь, — выдавила из себя. Пора начать договариваться. Иначе в следующий раз, боюсь, в порыве гнева он просто убьет. Буду врать, делать все. Не ради себя, ради ребенка. Не могу больше рисковать его жизнью.
— Да, — мужчина удивленно приподнял брови, — только не ты. А с твоей помощью.
— Что ты хочешь?
— Чтобы рассказывала о том, что я спрошу.
— Хорошо.
— Ты серьезно? — Крис поморщился, — это не очередной фокус?
— Нет. Я очень устала.
— Извини.
— За что? — горло сдавило, и слова с трудом проходили сквозь него, — за правду? Большая часть мира считает нас падалью.
— Я так не думаю, — он отвел взгляд.
— У тебя хорошо получается, — я хмыкнула, — так не думать. Достоверно.
— Начинаешь?
— Не-не, — подняла руки в жесте защиты, — поняла всю серьезность последствий необдуманных слов. Можно воды?
Он почти подскочил, торопливо, даже суетливо выполнил просьбу. Наверное, у волшебника не все в порядке с головой. Потому что, чем еще можно объяснить такие перепады настроения и поведения?
Ладно. Меняем правила игры. Тем более, я действительно боялась его. Даже сейчас, когда чувства взяты под контроль, в глубине души страх остался. Я заложница собственной игры. Убить пока не могу. Но ведь он может навредить ребенку, если будет зол или раздражен. Если я сама стерплю оскорбления, грубость, приму необходимость сомнительных уступок, то плод-то слишком хрупок. Он абсолютно зависим. Как только я найду выход… как только. Но пока единственный способ выжить — держаться подле волшебника и оставаться необходимой ему. Значит, придется сыграть роль послушной овцы. На время забыть о гордости, о тщеславии, о высоком статусе, который у меня был.
