Можно долго описывать дорогу к другому месту, как заявил нам матахи. Она казалось совершенно бесконечной, тягучей и полной мелких каверзных опасностей. Кроме неясной игры теней вокруг, мрака укутывающего все плотной и непроницаемой завесой, да мерцающих вспышек маячков не видно ничего. Тягостная тишина, нарушаемая периодической руганью, ехидными высказываниями крокодила и хмыканьем Пилона, изматывала не меньше дороги. Подлинным облегчением стало сообщение матахи, что можно смело спускаться вниз, по земляной лестнице. Что мы добрались до места и сможем передохнуть.
Осирис поскользнулся на верхних ступенях, и часть пути проделал на спине и ягодицах. Лестница оказалось довольно крутой и длинной, ступени частично истерты и только с одной стороны прохода. Зачем они вообще крокодилу? Наверное, это место строил кто-то похожий на икуба или барбуса, с ногами, а не лапами. С другой стороны от лестницы, виднелось что-то похожее на трубу, разрезанную пополам вдоль оси. Матахи видно спускался вниз по этой трубе, а поднимался по ступеням. Сейчас он, мучительно вздыхая, ковылял где-то позади Пилона. Почему не захотел воспользоваться своим сооружением? Боялся, что мы его разглядим раньше времени? Глупые мысли лезли в голову. Мы осторожно спускались следом за Осирисом, надеясь, что икуб ничего себе не сломал. А он внизу с трудом поднялся и разразился длинной гневной речью, половину выражений в которой я не понял совсем. Если бы в тот момент загремел я, что вполне вероятно, ему стало бы еще хуже. Но обошлось. Больше никто не упал. Стеная и охая, несчастный икуб толкнул массивную дверь, перед которой лестница заканчивалась. Арка проема над ней возвышалась метра на три и наверное, предназначалась для довольно больших существ. Или просто раньше строили с размахом? Но сомнений, что я смогу пройти в дверь даже не возникало. Она открывалась медленно и натужно, как будто механизм заедал. Осирис пыхтел и кряхтел, но вышел победителем в этой схватке. Мы вошли под арку, и почти сразу вокруг вспыхнул яркий свет.
Ужасное ощущение. Словно перед глазами взрывается мириад осколков разноцветного стекла. Из глаз потекли слезы, а их щипало так, что больно было даже думать.
— Как-то неласково, — возмутился рядом страдающий не меньше моего Осирис.
— Кхм, представьтесь, пожалуй.
Я открыл глаза и жадно огляделся. Жилище матахи было, ну…было. Словом, не таким как я себе его представлял. Большое пространство пещеры, которая удачно превращена или скорее переделана под нужды жильца. Явно прослеживались следы деятельности разумных существ. Но их труд причудливо переплетался с архитектором, имя которому природа. Возникало необычайно приятное и двойственное ощущение. Множество искусно спрятанных светильников давали приятный, стоило к нему привыкнуть, свет. Гладкие, пластичные поверхности перетекали одна в другую, создавали ниши, перегородки, впадины и изгибы. В середине помещения находился глубокий водоем, темно синяя вода которого, наверняка имела отношение к морю.
