- Сэр Харальд, а может быть Роже возьмет и просто набьет этому придурку морду? - Однако, видя праведный огонь, горящий в глазах доблестного рыцаря, он махнул рукой и сказал - Ладно, ребята, действуйте. Только Харальд, давай договоримся так, я тут давеча придумал одно мудреное заклинание, которое, как мне кажется, никогда не даст человеку проболтаться. Ни устно, ни письменно, ни даже под гипнозом, вот посмотри.
Михалыч немедленно начертал сигаретой в воздухе сложную геометрическую фигуру, заставил её засиять тревожным, фиолетовым цветом и вспыхнуть ядовито желтыми формулами. Все маги тотчас окружили эту магическую конструкцию и, закивав головами, приветствовали её появление одобрительными возгласами. Сидония тотчас сказала:
- Мессир, вы создали невероятно изощренную магическую формулу и нам её следует держать в тайне. Это очень мощное и сильное оружие, которое будет действовать даже против самых опытных магов. Помните это.
После этих слов все принялись одеваться и быстро покинули ресторанчик, официантки которого так и не поняли, как же это получилось так, что после такого количества посетителей на столе, вдруг, осталась абсолютно чистая посуда и пепельницы. Вместе с тем они удивлялись еще и тому, что в течение всего того времени, что они обедали, в зале стояла почти полная тишина. К тому же гости сделали большой заказ, выпили несколько бутылок самых дорогих напитков и при этом были необычайно щедры на чаевые.
Тем временем на город стала опускаться зимняя ночь. Было уже полшестого вечера. Зажглись фонари, в свете которых городские улицы, огороженные баррикадами грязного снега, сделались какими-то ирреальными, фантастическими декорациями, на фоне которых должна была разыграться какая-то сложная трагикомедия с элементами фарса. Сценарий этого сложного действа писался прямо на ходу и в нем было очень много места для любых, подчас самых невероятных импровизаций. Вот только актеры в этом фантастическом спектакле не играли свои роли, а жили и жили они по разному.
Кто-то просто хотел выжить, кто-то желал возвыситься, но были и такие актеры, которых просто подхватил мощный водоворот событий и они уже не могли из него вырваться. Именно актером последнего вида и ощущал себя Александр Михайлович Окунев. Ему было жутко и весело. Жутко от того, что он вершил судьбы людей и весло потому, что он впервые чувствовал себя активной личностью и был способен сделать что-то действительно стоящее, важное для множества людей. Вместе с тем он понимал и всю меру своей ответственности. Пожалуй, быть Демиургом было все-таки намного легче, чем Защитником Мироздания. На той работе хотя бы было гораздо больше вариантов созидания.
