– Герцог будет лучше, но боюсь Сюняеву на мозоль наступить.
– Мне что – давай хоть маркиза. Я за дело болею, – буркнул Сюняев.
– Тогда герцог, и в течение трех дней, – подвел черту Гиря. – Так… От антидепрессанта протряхли? Тогда все, приступаем к делу. Вопрос: смерть Калуци достоверна?
– И даже более того, – сказал Штокман.
– Что значит, более того?
– Сегодня утром тело кремировали.
– Как это кремировали?! В каком смысле?
– Петя, ты как вроде нервничаешь… Вчера утром он умер, а сегодня утром тело кремировали.
– Быстро, однако… А кто-нибудь вообще это тело видел? Кого, собственно кремировали?
– Петя, ты в своем уме? – вмешался Сюняев. – Ты что же, думаешь… Это же невозможно!
– Да, – Гиря махнул рукой. – Ты прав. У меня на Калуцу уже стойка, как у собаки… Все же, думал, не чужой человек. Должна же быть какая-то панихида, прощание с телом. Надо было лично сходить – я ведь и с женой знаком, и с дочерью…
– Была панихида, была, – ворчливо сказал Штокман. – И тело было Калуцы. Все, как положено.
– А что же они не сообщили?
– Кому надо – сообщили. А тебя упустили из виду, в виду отдаленности места пребывания.
– Жаль.., – Гиря помолчал, потом поднял голову обвел присутствующих взглядом и сказал: – Надеюсь, всем понятно, что начинается новый этап?
– Понятнее некуда, – пробормотал себе под нос Сюняев. – Опять начнем кругами бегать…
Гиря его проигнорировал.
– Какие будут соображения? Штокман? – сказал он с напором.
– Надо подвести черту.
– Верно. Надо. Еще. Сюняев, что молчишь? Где хваленый интеллект?
– Надо бы отследить реакцию верхов, – задумчиво произнес Зураб Шалвович. – И кроме тебя это сделать некому.
– Ну уж!
– Не "ну уж", а некому! – вмешался Сюняев. – Командовать и я могу. А кто политиковать будет? Начальник. Это и ежу понятно. Я с Шатиловым брудершафт не пил.
Услышав эту фамилию, я навострил уши. Шатилов был очень важной персоной, а именно, председателем Коллегии ГУК. Каким образом он мог быть замешан в этой истории, я не знал, знал только, что двадцать лет назад именно он руководил сектором безопасности, а потом пошел на повышение. Ясно, что с таким значительным лицом в официальный контакт мог войти только сам Гиря.
– А что Шатилов? – произнес Петр Янович и скривил губы. – Шатилов на мне, как и вся прочая братия. Речь не об этом. Кто займется оценкой текущей ситуации и сусеками ГУКа?
– Ну, не я же, – произнес Карпентер.
– Стало быть, Кикнадзе, – подвел итог Гиря.
– А почему не Сюняев? – Зураб Шалвович гордо задрал подбородок.
