"Вот, Глеб, смотри, – говорил он, показывая свои ладони. – Я негр, а ладони белые. Почему? Не знаешь? А я тебе скажу. В этом проявилась мудрость Господа. Если бы и ладони у меня были черные, то как бы я выяснил чистоту своих помыслов?"
"Каким же образом по ладоням можно определить их чистоту?" – вопрошал я простодушно.
"Очень просто. У кого помыслы нечисты, у того и руки грязные. Это еще Понтий Пилат доказал", – ответствовал Эндрю Джонович, и ослепительно улыбался, хлопая меня по плечу.
Когда Карпентер ворвался в кабинет, Гиря вскочил и уставился на него.
– Что? Что случилось?! – воскликнул побледневший Сюняев, тоже вскакивая.
– Заговор! – сказал Эндрю Джонович хрипло. – Меня информировали, что здесь зреет заговор. И я явился его пресечь. И я его пресекаю!
– Тьфу на тебя! – буркнул Гиря и уселся на место.
Теперь из-за спины Карпентера выступил Штокман. А точнее, сначала появилась его лысина, потом очки, а уже в самом конце можно было обнаружить его тощую фигуру.
– Нам доложили, что вы тут совещаетесь, – заявил он желчно. – Мы не могли упустить такой случай, и мы его не упустили. И что же в результате? Мы обнаруживаем здесь нашего молодого перспективного коллегу с кислой физиономией, из чего делаем вывод, что его пытали с целью выудить информацию, и не поставив нас в известность. Констатируем закулисные игры! Выражаем протест и берем подзащитного под защиту. Я правильно изложил суть, Эндрю?
– O, yes! – сказал Карпентер, усаживаясь на стул и вытягивая ноги. – Жара! В штате Луизиана свежее.
– На Южном полюсе совсем прохладно, – буркнул Сюняев, – но зачем же двери ломать?.. Что стоишь? Садись, – предложил он Штокману.
Штокман тоже уселся и принялся сканировать взором физиономии присутствующих.
– Чем вы тут фактически занимаетесь? – осведомился он наконец.
– Да так, печки-лавочки, – сказал Гиря. – Летучка вот. Заговор планируем.
– А почему смурные? Опять разговоры разговаривали?
– Было дело, – признался тот. – Сначала вот Глеб про лунные дела рассказывал, потом обсуждали, обсуждали, а я и думаю, дай, думаю, внесу воспитательный момент. Начал, а тут вон Сюняев влез, и, как обычно, все испортил. А Кикнадзе – подстрекал!
– Ябедничаешь?
Гиря беспомощно развел руками:
– Вот, Глеб, и работай в таких условиях… Видишь, какая обстановка? Что толку, что я начальник? Абсолютно!.. Уйду на пенсию. А начальником – тебя. Будешь их разгонять.
– Правильно, – поддержал Карпентер. – Надо омолаживать руководство… Так вы уже все вопросы обсудили? А то у нас еще есть.
