Возвышение, на котором стоял лектор, было небольшое — на нем едва умещались стол, кафедра и пара стульев. Профессор Снаймен с сосредоточенным видом подошел к столу, выпятив грудь, как бойцовый петух. Его черные с проседью волосы стояли хохолком, дополняя сходство с драчливым петухом, ворвавшимся на птичий двор. То, что именно хирург имеет такую фамилию, — а Снаймен значит «резчик», — неизменно веселило новичков. Однако игра слов приобретала еще большее значение, как только они узнавали старину Снаймена поближе и убеждались, что его острый язык под стать самому привычному для него инструменту.
Забавно, мы же всегда зовем его «старина», подумал Деон. А ведь он еще вполне молодой человек. Где-то лет сорока с небольшим. Наверно, из-за его преждевременной седины, ну и, конечно, из-за манеры держаться, идущей от самоуверенности.
Профессор Снаймен возложил на стол бумаги, — точно откровение принес, — неторопливо, основательно водрузил на нос очки и оглядел снизу вверх ряды обращенных к нему лиц.
— Всем приятно будет услышать, — начал он своим высоким сильным голосом, — что мы подходим к концу нашего курса хирургии. — Он сделал паузу и внимательно осмотрел лица. — Конечно, — добавил он чуть тише, почти обычным голосом человека, ведущего беседу, — это не относится к тем, кто соизволит вернуться ко мне в будущем году еще на шесть месяцев.
В зале послышались сдавленные смешки, не скрывающие ужаса перед подобной перспективой. Переэкзаменовки назначались лишь в середине года, и даже лучший мог провалиться, даже самый блестящий студент мог пасть жертвой всепарализующего страха во время экзамена.
Все мы здесь отнюдь не врачи милостью божией, подумал Деон. И сидим мы здесь не потому, что нами движет желание стать компетентными целителями недугов. Мы здесь точно гуси на откорме, которым в глотку насильно суют орехи, чтоб потом, когда мы поступим на рынок, можно было продать нас подороже… Да разве я смогу что-нибудь написать в ноябре под этим дамокловым мечом?
Профессор Снаймен в полную меру насладился своей зловещей шуткой. Теперь в его голосе слышалось оживление.
— Мы заканчиваем цикл из пяти лекций по детской хирургии. — Снова пауза, на этот раз совсем короткая. Он нахохлился, точно прислушиваясь к одному ему слышным аккордам. — И если никто в наши дни не возьмется оспаривать потребность в хорошо подготовленных педиатрах, то в области детской хирургии мы, да будет мне позволен каламбур, еще пребываем во младенчестве.
