- Всё же принеси хоть что-нибудь, - дом Турн стал серьёзным, - мы ведь соученики, когда-то ели один хлеб, и наш товарищ сейчас в беде.
- Эту беду навлёк на себя он сам, - Антор почувствовал раздражение, покупать наследника за такие деньги - это безумное тщеславие... Но я внесу свою часть, когда вернусь домой. Уон - и мой друг тоже.
- Благодарю, Антор, - дом Турн чуть качнулся в седле, но быстро выпрямил спину. - Ты знаешь, я мог бы один заплатить за него... но это было бы неправильно. Уон решит, что друзья по учению им пренебрегают из-за его незнатного рождения. Полагаю, что всё дело в этом. Потомство от домы Фиоры - это, прежде всего, безукоризненное происхождение, а оно стоит таких расходов...
- Ну конечно, - не удержался молодой домин, - ещё недавно "безукоризненным" называли происхождение, купленное за дюжианду золота. Кажется, в этом мире стало очень много денег. Все ходят в золоте. Кроме меня.
Турн обиженно промолчал.
Солнце поднялось уже высоко, и ароматы утра блекли, прибитые приближающимся полуденным зноем. Антор, прижавшись к спине друга, наслаждался мерным, чуть укачивающим движением: единорог шёл ровной иноходью, стараясь не беспокоить седоков.
- Про тебя ходят разные слухи, - Антор решил сменить тему. - Говорят, ты предался затворничеству, и спишь среди книг?
- Ну, насчёт затворничества - сам знаешь, какой из меня затворник, дом Турн фыркнул, - а вот насчёт книг - это правда. Ты же помнишь, что из всех наук мне лучше всего давалась математика. Так вот, мне кажется, что я ухватил нечто важное в учении о касательных линиях.
- В учении о касательных всё важное уже сказано мастером Тропом в его трактате о сечениях фигур, - разочарованно вздохнул Антор.
- Я занимался стяжением сечений к касательной. Изучая этот вопрос, я натолкнулся на некие сложности в тригонометрии. Речь идёт о малых изменениях линий, настолько малых, что их можно считать неизмеримо малыми, но всё же отличными от нуля. Я пытаюсь построить исчисление этих величин.
- Мне это напоминает завиральные идеи дома Гулега о бесконечно-малом... Кстати, где он? О нём давно ничего не слышно.
Антор почувствовал лопатками, что спина друга напряглась.
Ответил тот не сразу.
- Мы теперь о нём долго не услышим.
- Что с ним? Он болен? - Антор по-своему любил этого соученика странного длинноносого парня с печальным лицом, вечно погружённого в свои вычисления.
- Хуже.
- Он потерял имя, состояние? Как это произошло?
