Что поделаешь, я обязан удовлетворить любопытство Паука. Правда, мои ответы, похоже, разочаровывают его, поскольку ничего подозрительного я не замечал и не склонен был эти два случая считать покушениями на жизнь Богдана. В конце концов допрос заканчивается, мой гость, выпрямившись в кресле, дружески улыбается и бросает взгляд в сторону кухни. Однако светская беседа с ним вызывает у меня ещё меньший восторг, и я делаю вид, что не помню о своем предложении относительно кофе. Поэтому после нескольких банальных фраз Паук поднимается и начинает прощаться.
— Кстати, — говорит он уже возле двери, — у тебя есть оружие?
— Да нет, — отвечаю несколько удивленно.
— А что, планируешь завести?
— Откуда вы это взяли?
— Говорят, что ты начал ходить в тир на тренировки, — усмехается Паук.
— Что за ерунда! — отрезаю сердито. — Какого черта я должен это делать?
Паук на прощание окидает меня своим немного насмешливым взглядом и выходит, а я возвращаюсь в комнату. На душе так плохо, что без лишних размышлений я беру в руки бутылку и трижды наливаю и выпиваю стопку. Потом, отодвинув журнальный столик, достаю из-под дивана главную виновницу своего плачевного состояния и закуриваю. После нескольких затяжек отвратительное самочувствие значительно усиливается, и это очень кстати, поскольку где-то в глубинах сознания уже начинает зарождаться неуместный вопрос: почему я так странно вел себя во время визита Паука?
Чтобы не надумать чего-то лишнего, я хватаю пульт дистанционного управления и включаю телевизор. На экране появляется какой-то кинокритик, который рассказывает о новом супербоевике с участием известного актера. Несколько раз слышится банальное словосочетание «машина для убийств», похоже, оно страшно нравится критику. «Машина для убийств» — неожиданно эти слова привлекают мое внимание. Черт побери! Я хватаюсь руками за голову: «машина для убийства» — ведь это же как раз про меня!
Любым иллюзиям рано или поздно приходит конец. Подсознательные надежды на то, что мне удастся как-то избежать выполнения своей миссии, лопают, как мыльные пузыри, и я чувствую, что в моей голове включается таймер. Пик-пик — начинается обратной отсчет времени.
— А, может, ты ещё передумаешь? — с надеждой в голосе обращается ко мне шеф.
— Да нет, Богдан Николаевич, извините, но мне в самом деле нужно решить кучу неотложных проблем, — отвечаю виновато, — личных…
У меня, разумеется, нет ещё никакого плана, даже более или менее четких контуров будущей операции, одна лишь общая идея, но она мне подсказывает, что никак нельзя соглашаться с этим, на первый взгляд многообещающим, предложением.
